Словно мы злодеи

Виолончелист, который до этого разговаривал с Мередит, сидел на полу, скорчившись и прижав руку к лицу, между пальцами у него капала кровь. Филиппа присела рядом с ним на корточки, держась только на пальцах среди сверкающего битого стекла. Мередит и Рен стояли перед Ричардом, и все трое орали одновременно, их слова накладывались друг на друга, неразличимые, как музыка и смех, доносившиеся из соседней комнаты. Александр маячил в дверях за спиной у Ричарда, но он висел на Колине и был явно не в состоянии вмешаться, так что мы с Джеймсом протолкались вперед, чтобы рассудить спор.

– Что случилось? – прокричал я, чтобы меня было слышно сквозь ор.

– Ричард, – ответила Филиппа, злобно глянув на него через плечо. – Спустился и втащил ему.

– Какого черта? С чего?

– Наблюдал за двором из окна наверху.

– Успокойтесь все! – велел Джеймс.

Рен затихла, но Ричард и Мередит не обратили на него внимания.

– Ты с резьбы слетел! – орала она. – Тебя в смирительную рубашку надо!

– Может, одну на двоих поделим.

– Это не шутки, твою мать! Ты мог ему зубы выбить!

Парнишка на полу застонал и склонился вперед, из угла его рта висела нитка кровавой слюны. Филиппа резко поднялась и сказала:

– По-моему, и выбил. Его в медпункт надо.

– Я его отведу, – сказал Колин.

Он прислонил Александра к дверному косяку и, обойдя Ричарда по широкой дуге, прошел через кухню. Мы с ним и с Филиппой втроем подняли виолончелиста на ноги, положили его руку на плечи Колина. Не успели они выйти, Ричард и Мередит возобновили свой скандальный матч.

Мередит: Теперь ты доволен?

Ричард: А ты?

– Прекратите, оба! – Голос Рен взвился опасно высоко. – Просто прекратите, ладно?

Ричард обернулся к ней, и она опасливо шагнула назад.

– Это тебя не касается, Рен.

– Нет, – резко сказала Филиппа, – благодаря тебе это нас всех касается.

– Не будь сукой, Филиппа…

Мы с Джеймсом оба подались вперед, но Мередит заговорила первой, и Ричард застыл, только мышцы между его плечами вздулись и напряглись.

– Не смей с ней так говорить. Повернись и посмотри на меня, – сказала она. – Прекрати на всех наезжать, как сраный школьник, и посмотри на меня.

Он повернулся и так внезапно качнулся в ее сторону, что все отпрыгнули, но Мередит не шелохнулась – то ли осмелела, то ли спятила.

– Рот закрой… – начал Ричард, но она не дала ему продолжить.

– Или что? И мне зубы выбьешь? – спросила она. – Ну давай. Слабо?

Я решил, что, возможно, «осмелела» и «спятила» – это не взаимоисключающие вещи.

– Мередит, – осторожно произнес я.

Ричард развернулся ко мне, и Джеймс с Филиппой шагнули ближе, смыкая ряды.

– Не искушай, – сказал он. – Тебя в медпункт отправят частями.

– Отойди! – Мередит толкнула его, ударив в грудь обеими руками с глухим стуком; прежде чем она успела отстраниться, он сгреб ее за запястья. – Дело не в нем. Ты делаешь вид, что дело в нем, потому что меня ударить не можешь, а тебе просто невтерпеж кого-нибудь ударить!

– Тебе бы этого хотелось, да? – сказал Ричард, дергая ее к себе.

Она выкручивала руку из его захвата, пока у нее не побелела кожа.

– Чтобы я тебя слегка отделал, чтобы всем было на что посмотреть? Мы же все знаем, как ты любишь, когда на тебя смотрят. Шлюха.

Мы вшестером тысячу раз называли Мередит тем или иным синонимом слова «шлюха», но сейчас все было чудовищно иначе. Казалось, все затихли, несмотря на то что в соседней комнате грохотала музыка.

Ричард ухватил Мередит за подбородок, поднял ее лицо к себе.

– Что ж, какое-то время было весело.

Последняя тонкая ниточка моего сомнения лопнула. Я бросился на него, но Мередит стояла ближе. Все вскрикнули, когда она наотмашь ударила его по лицу – совершенно не как на занятиях у Камило, не точно, не выверенно, дико и яростно, с намерением причинить как можно больше боли. Ричард выругался, но прежде, чем он смог до нее добраться, в него, как пара полузащитников, врезались Джеймс и Александр. Даже их общего веса не хватило, чтобы сбить его с ног, он продолжал матерно реветь, цепляя Мередит за все, до чего мог дотянуться. Я обхватил ее за талию, но Ричард уже сгреб прядь ее волос в кулак, и она закричала от боли, когда он дернул ее к себе. Оторвав Мередит от пола, я развернул ее прочь от Ричарда, уронил себе на грудь и, потеряв равновесие, воткнулся в Филиппу. Ричард, Джеймс и Александр отшатнулись и повалились на шкафчики, и человек пять бросились их ловить, чтобы они не упали на пол.

Ладонью я убрал волосы Мередит со своего лица, крепко обхватив ее рукой и точно не зная, защитить ее хочу, удержать – или и то и другое.

– Мередит… – начал я, но она ударила меня локтем в живот и оттолкнула.