Словно мы злодеи

– Кто впредь на наших улицах дерзнет / Нарушить мир, за то заплатит жизнью. – Она развернулась на месте, подол ее плаща хлестнул меня по лицу. – На этом всё покамест, разойдитесь.

Девочки и Колин, склонившись, стали собирать разбросанное оружие и сорванные части костюмов. Но князь потерял терпение.

– Под страхом смерти, повторяю, прочь!

Мы разбежались прочь из центра зала, который взорвался аплодисментами, пока Мередит возвращалась по лестнице на балкон. Я задержался у края толпы, глядя, как она ставит ноги на ступени, пока она не удалилась, потом повернулся к ближайшему участнику маскарада – парнишке, которого я не узнал; сквозь прорези маски были видны только карие глаза.

– А где Ромео? – и другому зрителю: – Видели его? / Я рад, что столкновенья избежал он.

Именно в это мгновение Ромео вышел из двери в восточной стене, одетый в голубое и серебряное; его маска мягко изгибалась к вискам. Он казался почти мифологическим персонажем, Ганимедом, пойманным в дивный момент юности, – уже не мальчик, еще не мужчина. Я знал, что им будет Джеймс, догадывался, но от этого впечатление не ослабевало.

– Глядите, вот он, – сказал я стоявшей ближе всех девочке, понизив голос.

Меня снова охватила странная собственническая гордость. Все в зале смотрели на Джеймса – как можно было не смотреть? – но я был единственным, кто его по-настоящему знал, до кончиков пальцев.

– Вот он идет. Побудьте в стороне: / Надеюсь, что откроется он мне! / Брат, с добрым утром!

Джеймс поднял взгляд, посмотрел точно на меня. Казалось, он был удивлен, что видит именно меня, хотя я понятия не имел почему. Разве я не был всегда его правой рукой, его товарищем? Банко, Бенволио или Оливер – разницы никакой.

Мы немножко поспорили о его несчастной любви, просто игра, начинавшаяся всякий раз, как я заступал ему дорогу, когда он пытался уйти, чтобы уклониться от моих расспросов. Он охотно соглашался играть, пока в конце концов не сказал тверже:

– Прощай, кузен.

– Постой! – сказал я. – И я с тобой; / Расставшись так со мной, меня обидишь.

– Тс-с… нет меня! Где ты Ромео видишь? / Я потерял себя, Ромео нет.

Он развернулся, чтобы идти, и я бросился снова преградить ему дорогу. Мое желание удержать его в какой-то момент превзошло актерскую мотивацию и линию персонажа. Я отчаянно хотел, чтобы он остался, охваченный несуразной мыслью, что, если он уйдет, я его безвозвратно потеряю.

– Нет, не шутя, скажи: кого ты любишь? – сказал я, выискивая в той части его лица, которую мог видеть, проблеск ответного чувства.

Джеймс:

Вели больному сделать завещанье —
Как будет больно это пожеланье!
Серьезно, брат, я в женщину влюблен.

На мгновение я забыл свою следующую реплику. Мы смотрели друг на друга, и толпа вокруг нас растворилась, обернувшись неясной тенью и декорацией. Вздрогнув, я вспомнил текст, но не тот.

– Меня послушай, – сказал я, перескочив несколько строк. – Думать брось о ней.

Джеймс быстро заморгал под маской, потом отступил назад, отстранился от меня и продолжил. Я стоял неподвижно, наблюдая, как он ходит вокруг: его слова, шаги, жесты – все было исполнено тревоги.

Вышел слуга с новостями о грядущем празднике у Капулетти. Мы посудачили, построили планы, посговаривались, пока наконец не явилась третья маска – Александр.

Первую реплику он подал с края стола, где сидел с пуншем, приобняв двоих ближайших зрительниц – одна безудержно хихикала под маской, вторая отодвинулась от Александра в явном ужасе.

– Нет, милый мой, ты должен танцевать.

Он соскользнул со стола так плавно, будто состоял из жидкости, и приблизился своей размашистой кошачьей походкой. Оттолкнул меня локтем, обошел вокруг Джеймса, держась к нему почти вплотную, останавливаясь, чтобы разглядеть его под всеми интересными углами. Они перебрасывались словами и остротами, легко, ни к чему не обязывающе, пока Джеймс не произнес:

– Любовь нежна? Она груба, жестока / И яростна, и колет как терновник.

Александр издал мурлычущий смех и ухватил Джеймса спереди за дублет.

Александр:

Любовь груба, так будь с любовью груб!
Коли за то, что колет, и осилишь.
Футляр мне дайте, чтоб лицо убрать:
Личина на личину.