Словно ничего не случилось [litres]

Вон тот валун, на котором нашли женщину, у его подножия защитное сооружение: сетка, набитая крупными булыжниками. Чуть дальше – еще нагромождение, гранитные блоки – не так много, если прикинуть, пустая трата денег, к тому же от них оказалось мало пользы. Здесь потребуется что-то посильнее, чем сетки по двадцать пять фунтов за квадратный метр. Они создают лишь видимость защиты. Такие фрагментарные преграды только перенаправляют силу волн, но не сдерживают ее, скорее психологическая защита, нежели реальное решение. Нужно либо опутывать весь остров подобными сооружениями, либо никогда больше ничего не строить так близко к воде. «Но если завалить берег камнями, он станет уродливым», – твердят ему. Да, черт побери, но зато это остановит Остров от разрушения.

«Что с того, что вода теперь на три метра ближе, у нас еще много земли!» – «Подумайте о том, что останется от него через тысячу лет». – «Когда то будет!» И это говорят люди, которые сидят в Парламенте, которому столько же!

На все нужны деньги, очень большие деньги. Миллионы фунтов стерлингов. Лучше мы построим школу, больницу, новый теннисный корт, чем одну-единственную подпорную стену вдоль острова. Стройте на здоровье. Эрозийное разрушение – это всего лишь пара-тройка смертей в год, велика беда!

Как донести до власть имущих, что пришло время действовать решительно, что Острову давно уже требуется что-то более ощутимое, чем полумеры. Остров уже потерял двенадцать домов по побережью за последние десять лет, и вот проблема, решение которой они откладывают из года в год, снова заявила о себе. На этот раз погибла женщина, у нее остались муж и дочь-подросток, и этот дом, хотя теперь это вряд ли можно назвать домом – крыльцо обвалилось и часть передней стенки, которая, по всей видимости, была кухней. Теперь даже с берега виден гарнитур и остатки посуды на полках.

Дом сильно поврежден. Он и так стоял в опасной близости к морю, но теперь, когда произошла трагедия, когда погиб человек, жить здесь невозможно. Дом едва держится на обрыве, не осталось даже зазора, любая буря или сильный прилив подмоет еще немного песка – и все, поминай как звали. Очевидно, что жить здесь нельзя. И муж погибшей женщины это понимает. С хмурым видом бродит по кромке обрыва, будто вовсе не боится упасть. Лицо его мрачнее тучи, руки в карманах, сам похож на тень. Еще бы, на его глазах погибла жена. Что делать дальше, одному Богу известно. Если правительство поможет, то он с дочерью сможет купить новое жилье, где-нибудь в центре острова, а если нет?

Кого винить за эту трагедию? Некого. Никто не виноват в том, что люди любят море и хотят жить с ним рядом, что любят шум прибоя по утрам. Никто не виноват, что море подходит все ближе. Этот несчастный дом будет стоять здесь еще сколько, год? Не больше. В конечном счете он просто сползет вниз, как все, что было построено на обрыве. Те люди, что таскали камни для этого дома, ведь не думали, что берег так сильно сократится. Это сейчас правительство утвердило линию, за которой запрещено строительство, но тогда, в те далекие годы, основанием для постройки жилища могло выступать одно лишь желание иметь дом.

А еще эти кости. Через час сюда заявится толпа. Еще бы – на острове Мэн обнаружены останки мамонта, подумать только! Ничего подобного здесь не находили. Максимум доисторических птиц – их хрупкие косточки хранятся за музейным стеклом: распятые скелеты с длинными клювами, набитыми острыми зубами. Ну и множество доисторических раковин – аммонитов, они, конечно, красивы и похожи на волшебную спираль, но все эти находки ничто по сравнению с шерстистым мамонтом, бродившим по Земле сколько – пять, десять тысяч лет назад? Теперь начнется охота. Если нашли одного, могут быть и другие. А это значит, на Остров прибудут копатели и перероют все побережье, еще больше увеличивая эрозию. Черт подери.

Не повезло этому мамонту – нашелся прямо под домом. Теперь встанет вопрос – либо он, либо дом. Но что такое дом, которому от силы двести лет, по сравнению с останками древнего млекопитающего, которым несколько тысяч? Правительство начнет здесь масштабные раскопки, нужно будет вытащить великана, не сломав ценные кости. Какие громадные, уму непостижимо, слон по сравнению с ним – кошка рядом со львом.

Он видел множество подобных сцен – покореженные постройки, оборванные жизни, трагедии и горе. И всегда одно и то же – запоздалое сожаление, подсчет убытков, тщательные планы дренажа, откачка грунтовых вод, запрет на агрокультурные работы на холмах, поиск денег на защитные сооружения, укрепление берега, посев укрепляющей грунт травы. Все постфактум. Сколько осмотров делали специалисты до того, как семья лишилась одного из членов? Почему не заставили их съехать раньше? Оберегайте себя сами, раз уже выбрали жить на берегу. Так, что ли? Вы знали, на что идете, сознательно подвергали себя риску, теперь не жалуйтесь.