Словно в раю

– А я думаю, мы играем просто отлично, – фыркнула Дейзи. – Никто не заподозрит, что у нас было всего шесть часов, чтобы репетировать с Анной.

Гувернантка подняла голову, услышав своё имя, но едва стало ясно, что отвечать ей не требуется, снова приняла прежнюю позу.

Айрис набросилась на сестру с чувством, опасно близким к злобе:

– Тебе не отличить хорошую… Ой! Онория!

– Прости. Это был мой локоть? Извини.

– Прямо в рёбра!

Как Маркус понял, Онория шепнула Айрис что-то, предназначенное только ей, но это явно касалось Дейзи, поскольку Айрис смерила младшую сестру пренебрежительным взглядом, закатила глаза и процедила:

– Хорошо.

Маркус снова посмотрел на гувернантку. Кажется, та пересчитывала пятна на потолке.

– Сыграем в последний раз? – предложила Онория устало, но твёрдо.

– Не думаю, что это поможет, – эти слова, разумеется, исходили от Айрис.

Дейзи испепелила её взглядом и отрезала:

– Практика приводит к совершенству.

Маркусу показалось, что гувернантка пытается сдержать смех. Тут она подняла взгляд и заметила его, стоящего с кувшином лимонада. Он приложил палец к губам, девушка слегка кивнула, улыбнулась и повернулась к пианино.

– Готовы? – спросила Онория.

Скрипачки подняли свои инструменты. Руки гувернантки легли на клавиши. Айрис издала душераздирающий стон, однако взялась за виолончель.

И тут начался подлинный кошмар.

Глава 20

Ни за что на свете Маркус не мог бы описать звуки, исходившие от инструментов в репетиционной зале Смайт-Смитов. К тому же ему не хватало уверенности в том, что подобные слова можно употреблять в приличном обществе. Он был не склонен называть это явление музыкой. Честно говоря, оно гораздо больше напоминало грозное оружие, чем что-либо другое.

Маркус поочерёдно взглянул на каждую из девушек. Гувернантка казалась слегка обезумевшей, её глаза метались между клавишами и нотами. Дейзи закрыла глаза и кивала головой, словно её ошеломляла красота и величие – всё-таки ему придётся употребить слово – музыки. Айрис выглядела так, будто ей хотелось разрыдаться. Или, возможно, убить Дейзи.

А Онория…

Она выглядела столь прелестно, что Маркусу тоже хотелось зарыдать. Или, возможно, жестоко расправиться с её скрипкой.

В отличие от прошлогоднего концерта, когда она стояла с безмятежной улыбкой и глазами, исполненными страсти, Онория набрасывалась на свою скрипку с угрюмой решимостью. Она щурилась и стискивала зубы, словно вела в сражение войска.

Именно её усилиями держался этот смехотворный квартет, и он не мог любить её сильнее, чем в этот миг.

Маркус не знал, намеревались ли девушки исполнить пьесу целиком, но, слава Богу, Айрис заметила его, и ее громкое «Ой!» прервало репетицию.

– Маркус! – воскликнула Онория. Он мог бы поклясться, что она рада его видеть, однако не был уверен, можно ли полагаться теперь на его суждения.

– Что ты здесь делаешь? – спросила она.

Маркус показал графин.

– Ваша мать прислала меня к вам с лимонадом.

Она какое-то мгновение просто смотрела на него, затем залилась смехом. Айрис засмеялась следом за ней, и даже гувернантка выдавила улыбку. Одна только Дейзи оставалась в полном недоумении:

– Что тут смешного?

– Ничего, – выдавила Онория. – Просто… О, Боже мой… Весь этот день, а теперь мама присылает к нам графа подать лимонад.

– Мне совершенно не смешно, – заявила Дейзи. – Я нахожу это в высшей степени непристойным.

– Не обращайте на неё внимания, – посоветовала Айрис. – Она начисто лишена чувства юмора.

– Неправда!

Маркус стоял неподвижно, одним только взглядом взывая Онорию о помощи и подсказке. Онория едва заметно кивнула, подтверждая слова Айрис.

– Скажите нам, милорд, – с чрезмерным энтузиазмом заговорила Айрис. – Что вы думаете о нашей игре?

Маркус не стал бы отвечать на этот вопрос ни при каких обстоятельствах.

– Я здесь только для того, чтобы налить вам лимонад, – сказал он.

– Молодец! – шепнула Онория, подходя к нему.

– Надеюсь, у вас есть стаканы, – продолжил он, – поскольку я не принёс с собою ни одного.

– Есть, – подтвердила Онория. – Будь добр, налей, пожалуйста, вначале лимонад для мисс Уинтер. Ей пришлось потрудиться больше всех, поскольку она присоединилась к нашему квартету только сегодня.

Маркус согласился и подошёл к фортепиано.

– Вот, прошу вас, – несколько натянуто произнёс он, но ведь ему впервые пришлось разносить напитки.

– Благодарю, милорд, – сказала девушка, протягивая стакан.

Он налил и вежливо кивнул.

– Мы с вами встречались прежде? – спросил Маркус. Девушка выглядела чертовски знакомой.

– Я так не думаю, – ответила мисс Уинтер и поспешно взяла свой стакан с лимонадом.

Он мысленно пожал плечами и подошёл к Дейзи. Можно было бы предположить, что у гувернантки просто такой тип лица, который всегда кажется знакомым, но дело не в этом. Она обладала ошеломляющей красотой, тихой и невозмутимой. Таких женщин матери редко хотят нанимать в гувернантки. Маркус предположил, что леди Плейнсуорт, очевидно, чувствует себя в безопасности – сыновей у неё нет, а муж никогда не выезжает из Дорсета. Маркусу не доводилось с ним встречаться.