Слово

— Мои! — отрезал Власов. — Что на моей усадьбе — всё мое! Сколь дашь за все? Тут их семьдесят две штуки! По десятке за каждую дашь? Семьсот двадцать новыми, а?

— Если с кадками, то дам, — не сразу согласилась Анна. — Кадки тоже пригодятся.

— С кадками? — задумался Пимен. — Ладно, я все равно капусту не солю… Давай деньги! Чистоганом!

— Леонтий потом тебе голову оторвет же, — сказала Анна, вынимая деньги.

— Хрен вот Леонтию! — Пимен погрозил кулаком. — Я его зажму — не пикнет! Всё на чужом хребту в рай норовит!..

Он взял деньги, пересчитал, засунул в карман штанов.

— Я за подводой пойду, — сказала Анна. — На себе-то не унести.

— Иди-иди, — согласился Пимен. — Ты же барыня, всё на подводах привыкла.

Они выбрались из погреба, и тут Анна с ужасом увидела, что Иван спит.

— Вставай! — Она потрясла его за руку. — Вставай, алкоголик несчастный!

— Не буди мужика, — строго сказал Пимен. — Он устал, пускай отдохнет. Сама топай, а то привыкли все на мужиках ездить.

Анна вышла на улицу, огляделась: куда? Где взять подводу? А книги нужно срочно вывезти!

Ноги сами повели ее в милицию…

Едва она пропала из виду, Пимен сел рядом с Иваном, тряхнул за плечо:

— Слышь, парень, вставай! Я твоей бабе книги продал, беги в сельпо. Магарыч с тебя.

Иван не отвечал, безжизненно моталась голова.

— Алкаш, — сказал Пимен. — А еще молодой… — Придется самому… — Он обшарил карманы Ивана, отыскал три рубля, встал. — А еще говорит, бабу в руках держит… Без копейки ходит. — Он подтянул штаны на резинке и поплелся в магазин.

Анна пригнала подводу через полчаса. Милицейский конюх помог вытащить из погреба и погрузить книги, потом взвалил на телегу Ивана и понужнул коня. Когда выехали со двора, встретился Власов с бутылкой в руке и кругом чесночной колбасы.

— Ох, и шустра же ты, академия, — сказал он. — Ну шустра… А Ивана-то своего оставь. Оставь! Мы с ним магарыч разопьем!

— Хватит ему! — отрезала Анна.

Иван проснулся, но открыть глаза не было сил. Голова разламывалась, от жажды язык шелестел во рту, как бумажный.

— Вставай, алкоголик, — услышал он голос Анны. — Хватит спать, уже вечер.

Иван разлепил веки, огляделся. Анна сидела на его кровати, подперев руками подбородок, словно думала горькую думу. В комнате за соседней пустой кроватью стояли друг на друге ящики из-под папирос «Беломорканал».

— Мы где? — спросил Иван шепотом.

— В гостинице…

— А что за ящики?

— Книги… Голова болит?

— Болит, — сказал Иван и приподнялся на локте. — Так ты купила? Или отдал?

— Отдаст, жди, — вздохнула Анна. — Семьсот двадцать рублей отдала…

— Новыми? — уточнил он. — Ого…

— Воды дать?

— Дай воды, — сказал Иван. — А лучше — грамм пятьдесят.

— Где я тебе возьму? — спросила Анна. — У нас осталось всего четыре рубля. Так что похмеляться не на что.

Иван попил воды, чуть оживился, сел, привалившись к спинке кровати.

— Еще одна такая операция, и я точно алкоголиком стану, — натянуто улыбнулся Иван, страдая от головной боли. — Анна… у тебя здорово вчера получилось. Ну, когда ты скандалить пришла… Можно сказать, профессионально… Ты что, замужем была?

— Была, — вздохнула Анна. — Ну и комплимент же ты мне отвесил… У тебя тоже с выпивкой профессионально.

— Не-ет, — не согласился Иван. — Ты тут ничего не понимаешь. Наоборот, очень даже непрофессионально…

— Нужно ехать, срочно. Денег нет. — Анна встала, подошла к окну. — За комнату платить не надо, мы можем прожить здесь хоть неделю. Я кадки заведующей отдала, так она разрешила… А дальше что? Где взять денег? А уезжать нужно немедленно, пока Леонтий не хватился. Мы не знаем, кто он такой и на что способен. Книгами рисковать нельзя.

— Занять, — нашелся Иван. — Хотя бы у Глазырина. Он мужик добрый, даст.

— Неудобно, Иван. С какими глазами идти к нему? И так чуть что — в милицию бежим. Они, в конце концов, не обязаны… Мне почему-то стыдно, понимаешь? Приехали как официальные лица, экспедиция, представители Академии наук, а несостоятельные… Обидно. Могут еще заподозрить, что мы тоже авантюристы какие-нибудь.

— Тогда не знаю, — помолчав, сказал Иван. — У меня голова плохо соображает… А почему ты с мужем разошлась? Он что, пил?

— Бывало… — Анна снова села к нему на кровать, потрогала лоб. — Ванечка, милый, ты же мужчина, правда?

— Так, — сказал Иван. — Мягко стелешь… Опять пьянствовать?

— Нет, Ваня, дело абсолютно трезвое. — Она погладила его руку. — Я знаю, что ты в тайге исхудал, ослаб, тут еще сегодня добавил… Но ты же мужчина? Ты же все выдюжишь?

— Я с тобой чего только не выдюжил, — вздохнул Иван. — А муж твой сбежал от тебя или ты его бросила?

— Я бросила, Ваня, я, — призналась Анна. — Тут я узнала, в Еганово баржа с мукой пришла, а разгружать некому…

— Все понял. — Иван покачал головой. — Вот грузчиком я еще не работал в этой экспедиции.

— Придется, — улыбнулась Анна. — Если с археографией связался — все придется… Рассказывают, что Гудошникова в свое время бандиты поймали и на дыбу вешали. Он выдержал…