Слово

Я побежал, отчаянно сжимая сумку в руках. Кот вцепился в неё мёртвой хваткой. Мы неслись мимо закрытых подъездов и заколоченных окон. Через маленький сквер и пустые дороги с изредка встречавшимися брошенными автомобилями. За одним таким я и спрятался.

– От него не оторваться, ещё и другие набегут.

Я схватил гитару, высвобождая её из чехла будто меч из ножен. За спиной послышалось рычание. Мне едва удалось успеть положить пальцы на струны, как что-то проскрежетало по двери автомобиля. Я встал, развернулся и запел:

– Чтоб врагов нещадно сечь,

Звёзды выкуют мне меч!

Где во тьме надежды нет,

Принесу я солнце свет!

Я успел заметить, как из-за угла капота вырвалось то, что городские всегда называли тенью. Чёрное как смоль олицетворение порока. Я пел ей в лицо без страхов и сомнений, выбивая чёткие аккорды озябшими пальцами. И она начала отступать. Я же двинулся следом, напевая куплеты всё громче и громче. Вдруг тень остановилась, задрала голову кверху, выдохнула и застыла. После этого я перестал петь и рухнул, задыхаясь, на асфальт. Адреналин исчез, забрав с собою остатки сил. Но я победил. Выбил лишних пять минут.

– Идём, Василёк, надо двигаться дальше.

Подняться на ноги стоило мне серьёзных усилий, но это было необходимо – вдали за многоэтажками лениво появлялся рассвет.

– Круто ты его, – обогнал меня рыжий, – дрынь-дрынь и со-о-о-лнца свет! Не зря полночный менестрель подарил тебе гитару.

– Сама гитара бесполезна, если ты не можешь взять её нот, – важно проговорил я.

– Да что бы ты делал, не обнаружь я вовремя это чудовище!

– Да ты его в упор не видел, пока не уткнулся носом!

Так в приподнятом настроении мы преодолели ещё один квартал без каких-либо происшествий. Видать, удача сегодня на нашей стороне.

– Эй, стой, – полушёпотом сказал Василёк на полдороги в следующем квартале, – смотри. Это то самое здание.

Я взгляну. Это был бордель. Дом порока. Всё началось с него, но не здесь. На день города местная сумасшедшая взобралась на сцену и выхватила микрофон. Местные привыкли к её выходкам, но, как сейчас помню, тогда её слова показались мне непривычно странными. Она кричала, что с ней говорила тень, насмехаясь над тем, каким стал наш городок – она упивалась обманом, алчностью и развратом. Грозила, что ещё немного, и короб будет переполнен настолько, что его крышка откинется, и вся грязь выльется на улицы. Так оно и случилось – в день открытия этого борделя старый дуб в старом парке раскололся пополам. И там из-под земли полезли тени. Вот такой вот дом порока. И название-то какое – «Последняя капля».

– Эй, очнись, – кот царапнул мою руку, что мгновенно привело меня в чувство, – смотри туда!

Монстры облюбовали это место – сразу трое рылись в мусорных баках за углом.

– Нужно обойти их, – сказал я и начал красться, увеличивая радиус обхода, стараясь скрываться за строениями и насаждениями. Всё шло как по маслу до момента, пока кот не наступил на какую-то железяку и не покатился вниз в сточную канаву. Я бросился на помощь, схватив рыжего за хвост. Он недовольно зарычал, но всё-таки успел зажать лапами пасть. Я же в своём героическом прыжке налетел ногой на штырь. Мои зубы до крови прикусили губы, удерживая истошный губительный крик. Повисла гробовая тишина. Тени нас не заметили. Они продолжали заниматься своими делами где-то там вдалеке. Я подтянул Василька и опустил на землю. Он отбежал в сторону и спрятался за гидрантом. Я посмотрел на ногу – её сбоку украшала продольная рваная рана.

Я попытался встать, но тут же рухнул на колено. Боль была нестерпима.

– Они заметили нас! – воскликнул Василёк.

В нашу сторону двигалось по меньшей мере две тени. Я попробовал бежать, но не смог подняться.

– Проклятье, я не смогу так бежать!

– Как не сможешь? А ну вставай! – крикнул кот, вцепившись зубами в мою одежду и пытаясь помочь мне встать.

– Гитара! Подай мне её! – сказал я коту.

Рыжий отчаянно пытался тащить инструмент, но тот для него был слишком увесист. В итоге Василёк бросил эту затею, подбежал ко мне и сказал:

– Мы не успеем! Давай, сделай это со мной снова!

Кот неохотно повернулся ко мне спиной. Я скинул рюкзак со спины, расстегнул молнию и начал рыться внутри. Оттуда я достал серебряную шкатулку, которую водрузил на Василька, пристегнув потёртыми ремешками. Мои пальцы наспех завели механизм и заиграла мелодия. И очень вовремя, ибо тени уже были на подходе. Они остановились, сосредоточив взгляды бездумных глаз на шкатулке. Её мотив был самым обычным – звенящий, механический. Но вдруг темп начал стремительно ускоряться, и в его перезвонах стала различаться струна. А следом и мой голос, который запел знакомую песню.

Василёк дождался этих строк и отважно бросился на монстров. Те хотели было ответить на такую дерзость, но пение вновь останавливало их. Из шкатулки вырывался свет, который ослеплял нападавших. Рыжий бесстрашно отгонял тени, что позволило мне наспех соорудить и наложить жгут из моего ремня, а также закрыть рану оторванным от кофты рукавом.

Нога постепенно онемела, и кровотечение остановилось. Я смог встать, опираясь на найденную палку.