Слово чести

Элизабет Вермонт была своего рода знаменитость. Знатного рода — младшая дочь седьмого герцога Сент-Эрта, — она в восемнадцать лет вышла замуж за очень богатого человека и кинулась в вихрь неслыханных бе­зумств, транжирства и разврата. Она была слишком высо­комерна и потому презирала осторожность, слишком су­масбродна, чтобы тревожиться о последствиях, и через два года муж с ней развелся — скандал был грандиозный. Она вышла замуж за одного из трех соответчиков, фигуриро­вавших в деле о расторжении брака, а через полтора года бросила его. Замелькала череда любовников. Ее рас­путство стало притчей во языцех. Ослепительная красота этой женщины и скандальные выходки буквально приковывали к ней внимание общества, а она не томи­ла его ожиданием, то и дело подбрасывая пищу для пересудов. Уважающие себя люди сурово порицали ее. Аван­тюристка, распутница, транжирка. И хотя она изменяла всем своим любовникам, в дружбе свято хранила верность, и несколько друзей пронесли через всю жизнь убеждение, что Элизабет Вермонт — человек чести, что бы она там ни вытворяла. А она была полна жизни, полна энергии, отваги, ненавидела лицемерие, была великодушна и прав­дива. Именно в этот период ее жизни я с ней и познако­мился; религия нынче не в моде, и потому знатные дамы с подмоченной репутацией уделяют свое благосклонное внимание искусству. Когда от них отворачивается их собственный круг, они порой снисходят до общества писателей, художников, музыкантов. Я нашел в ней очень приятную собеседницу. Она принадлежала к тем редким счастливицам, которые умеют смело говорить то, что думают, и одарены острым умом. Она охотно рас­сказывала о своем бурном прошлом — весело и увлека­тельно. Беседы с ней, лишенные и тени назидательнос­ти, были весьма плодотворны, потому что она была прав­дива и честна, не важно, как она при этом распоряжается своей жизнью.

И вдруг она в очередной раз поразила всех. В сорок лет вышла замуж за молодого человека, которому едва ис­полнился двадцать один год. Ее друзья объявили, что она окончательно потеряла рассудок, а некоторые из самых верных, кто защищал ее вопреки самым экстравагантным безумствам, теперь порвали с ней. Они жалели юношу, такого скромного и чистого, негодовали, как можно было воспользоваться его неопытностью. В своем цинизме она поистине дошла до предела, объявили они. Предрекали скорую катастрофу, ведь Элизабет Вермонт не способна любить ни одного мужчину больше полугода, да что там предрекали, надеялись, что скандальное поведение суп­руги как раз и спасет несчастного юношу, ибо вынудит его развестись с ней. И все предсказатели ошиблись. Не знаю, время ли ее укротило, или искренняя, простодуш­ная любовь Питера Вермонта растопила ее сердце, только она стала ему идеальной женой, никто не станет этого отрицать. Они были бедны, и транжирка превратилась в бережливую хозяйку; она вдруг стала так заботиться о своей репутации, что злые языки умолкли. У нее была един­ственная цель в жизни — чтобы он был счастлив. Никто не сомневался, что она любит его всей душой. В свете столько лет нескончаемо перемывали косточки Элизабет Вермонт, и вот теперь сплетничать было не о чем. Каза­лось, она утратила интерес общества к своей особе на­всегда. Это была совсем другая женщина, и я забавлялся, представляя себе, как в глубокой старости, после долгих лет безупречно нравственной жизни, ей станет казаться, что прошлое, ее столь бурное прошлое, не имеет к ней никакого отношения, все это происходило с кем-то дру­гим, кого уже давно нет в живых и с кем она была некогда отдаленно знакома. Ведь женщины обладают завидным талантом забывать.

Но никому не ведомо, какие сюрпризы готовит нам судьба. В мгновение ока все переменилось. Прожив де­сять лет в идеальном браке, Питер Вермонт влюбился как сумасшедший в молоденькую девушку. Барбара Кэнтон была младшая дочь лорда Роберта Кэнтона, занимавшего некогда пост заместителя министра иностранных дел, — чинная, благовоспитанная барышня, миловидная, в бело­курых кудряшках, пухленькая. Конечно, она не выдержи­вала ни малейшего сравнения с леди Элизабет. О том, что Питер Вермонт влюблен, знали многие, по никто не знал, догадывается ли Элизабет Вермонт. Все строили предпо­ложения, как поведет себя она в обстоятельствах, с каки­ми раньше никогда не сталкивалась. Всю жизнь она пер­вая бросала мужчин, ни один ее возлюбленный не поки­нул ее. Лично я был уверен, что она мгновенно распра­вится с мисс Кэнтон, при ее-то смелости и находчивости. Именно об этом я думал, пока мы болтали с ней за обе­дом. Она была такая же, как всегда, — оживленная, обая­тельная, открытая, но ее манере никак нельзя было пред­положить, что на душе у нее кошки скребут. Непринуж­денно болтала, делая, по обыкновению, меткие наблюде­ния и остро подмечая смешное во всем, чего касался наш разговор. Я наслаждался ее обществом. И пришел к за­ключению, что благодаря какому-то чуду она не догады­вается об изменившихся чувствах Питера. Наверное, она любит его слишком сильно и не может допустить и мыс­ли, что он любит ее меньше.