Слово и Чистота: Проекция (СИ)

  Нет, на въезде туда не стоит шлагбаумов и нет блокпостов, даже полиция не охраняет Холм. Но любой не аристо или без знака принадлежности к какому-нибудь роду рискует не вернуться с прогулки по этому району. И никто не будет такого незадачливого прохожего искать, даже уголовное дело о пропаже человека не заведут, тут подобное поведение проходит по статье самоубийство. Местных такое совсем не удивляет, никто не пишет гневных статей, не ведет расследований и не кричит о громких разоблачениях, здесь это - норма жизни, такая же привычная, как переходить проезжую часть на зеленый свет, а если побежал на красный, то ведь сам идиот, так и в случае с прогулкой по клановым кварталам. Я рискнул побывать в той области только находясь в Изломе, там и правда красиво, необычно и притягательно в своей чужеродности и следованию традициям, собранным со всего мира.

  Туристическая же часть: Южная набережная, парк Основателей, площадь Равноправия - в них нет такого колорита, как в клановых районах, но они тоже по-своему красивы. Набережная, одетая в монументальный мрамор, первый раз увидев её, никак не мог отделаться от мысли, что кто-то перенес в Вилфлеес частичку так мной любимого Питера. Парк, посвященный первым колонистам Небесного залива, полон памятников и красивейших пешеходных лабиринтов, по которым можно блуждать часами, растягивая удовольствие от созерцания великого множества различных видов деревьев, кустарников и цветов, завезенных сюда со всего мира. Площадь Равноправия носит свое название в честь события, провозгласившего формальное равенство между перевертышами и обычными людьми. Дизайн площади не назвать уникальным, если вы были в Вене или любом ином большом старом европейском городе, то она вас не удивит. Не удивит, но оставит приятное впечатление. На ней все к месту: и памятник по центру, и красиво уложенная мозаикой брусчатка, музыкальные фонтаны с легкой и ненавязчивой подсветкой напротив муниципалитета всегда привлекают толпы народа, особенно по такой жаре.

  Да, Вилфлеес по-своему красив, в нем есть места, способные удивить, беда в том, что я то шел по вполне привычным городским улицам, и мне было тяжело не начать разглядывать прохожих, вглядываться в подворотни и не искать, из-за какого угла на меня может выскочить очередное приключение. От возвращения в привычный ритм прохожего-параноика меня спасала только музыка, да игра теней на песке аллеи. Впрочем, и этого вполне хватило, и за сорок минут неторопливой прогулки я вышел на набережную.

  Открывшийся вид на полный кораблей, яхт, катеров, водных трамвайчиков залив, вместе с усилившимся ветром быстро поправил начавшее скатываться в угрюмость настроение. Да и музыкальный диск уже пошел крутиться по второму кругу, и я начал подпевать особенно запомнившимся мелодиям. Настроение стремительно шло вверх, как паруса яхты, что выходила из залива и ловила попутный ветер. Даже подумал немного постоять и поглазеть на океан, но именно в этот момент облака разбежались, и вечернее солнце начало нещадно парить, на корню убивая желание стоять под его лучами.

  Нужный мне ресторанчик находился в конце туристической набережной, поэтому несмотря на расположение в столь популярном месте, даже вечером в нем без труда можно было найти свободный столик. Мне к тому же повезло занять место у окна с видом на залив.

  Можно было бы устроиться и снаружи за вынесенными под тенты столиками, что рядами стояли вдоль набережной, но я предпочел прохладу кондиционируемого помещения, все же дышалось здесь полегче.

  Из-за жары котлетки с жульеном, ради которых я, собственно, и совершил почти часовую прогулку, не пользовались особой популярностью у клиентов заведения, и официант попросил меня подождать минут двадцать, пока их приготовят.

  Бегло окинув взглядом аудиторию ресторанчика и не заметив ничего, предвещающего неприятности, надвинул наушники и отвернулся от зала, сфокусировав свое внимание на белых парусах, что во множестве проплывали по городской гавани. Через какое-то время поймал себя на мысли, что даже в прошлой жизни был бы совсем не против иметь домик с видом на подобный залив. Вообще, чем больше я тут живу, тем больше мне нравится Вилфлеес, нравится именно как город. Он удобен там, где требуется удобство, привычен в обычных спальных или рабочих районах, но в нем есть и своя изюминка, из-за которой в него можно влюбиться. Если бы не жара, от которой у меня еще с Сирии своеобразная психологическая интоксикация, то можно было бы сказать, что я доволен тем местом, в которое меня занесли неведомые силы.