Слово Идальго. Карибское море (СИ)

Место проведения казни нашли по гулу толпы. Эшафоты были установлены на краю городской площади, почти на самом берегу реки. Здесь торчали две дюжины столбов с «еретиками» и высокий помост для начальства. Приговорённые бились в истерике и молили о пощаде. Викарий с помощником, не обращая на них внимания, тщательно проверяли готовность костров. Стоящие по периметру «лобного места» стражники с пиками и факелами вели между собой неспешный разговор.

Гул толпы постепенно нарастал: народ ждал зрелища, а городское начальство задерживалось. Наконец, когда гул уже грозил перерасти в рёв, из ворот ратуши выехала небольшая кавалькада. Горожане послушно расступились и местные правители спокойно подъехали к месту казни. Воспользовавшись образованным «коридором», Артём дал Хулигану шпоры и проскакал к самому помосту, лихо соскочив у самых ступенек. Обернувшийся на шум копыт, капитан де Кьяви, жестом пригласил «гвардейца» присоединиться к нему.

Наконец приготовления закончились, викарий с подручным тоже взошли на помост и, встав впереди светской власти, запели псалом. Отслеживая действия священника, Артём синхронно с ним крестился и отбивал поклоны. За псалмом последовала занудливая молитва, завершившаяся неожиданным пассажем в сторону «главного свидетеля обвинения»:

— Братья и сёстры! Капитан «Охотников за головами» идальго Артемос де Нарваэс проявил рвение в служении церкви и раскрыл тайное общество еретиков! Змеиное логово находилось совсем недалеко от нашего города! Отродье дьявола отравляло ядом ереси нестойких в вере переселенцев и сеяло семена сомнения у простодушных крестьян! Суд Святой инквизиции признал виновность указанных идальго Артемосом де Нарваэс людей и приговорил их к смерти! Как предписывает булла Папы Александра IV, имущество еретиков переходит оному идальго без взимания алькабалы.

Артём торжественно перекрестился и в голос запел «Gloria Patri». Коварный план удался, осталось довести дело до конца.

Толпа хором подхватила гимн. Особенно выделялись тонкие голоса стоящих в первых рядах почтенных матрон — глав семей талассократов. Парень даже сумел разглядеть свою бывшую любовницу — Джиозетту. Из-за отсутствия телевизоров и инстаграмма, женщины были вынуждены развлекать себя такими грубыми зрелищами, как массовая жестокая казнь. Впрочем, хрен его знает, может быть как раз казни были бы более популярными в Тик-Токе, чем котики!

Из раздумий о сути женских увлечений Артёма вырвали крики и улюлюканье толпы. Стража не спеша поджигала костры. Народ орал нечто невнятное, а детишки, под одобрительными взглядами взрослых, забрасывали приговорённых бандитов камнями.

Парень принялся с интересом наблюдать за процессом сожжения. Он как то слышал теорию о принципиальной разнице финской бани и костра. В первом случае человек находится как бы в коконе своего пота, а здесь поднимающийся от огня горячий воздух сушит кожу и человек умирает от теплового удара. В теории вроде бы верно: сердце останавливается при температуре тела в сорок два градуса, когда сворачивается белок. В реальности приговорённые безжизненно обвисли задолго до появления пламени у ног — просто угорели от дыма.

Началась новая стадия казни — фактически кремации трупов. Горожане жадно следили за действием, громко комментируя каждое движение горящих тел — их корчило от жара. На полное сожжение ушло примерно полчаса, костры догорели и народ начал потихоньку расходится. Из начальства первым ушел мэр, за ним его чиновники, последним уходил капитан де Кьяви. Артём оставался на месте — ему требовалось поговорить с викарием.

Наконец на городской площади осталось всего два десятка самых упорных зрителей, терпеливо следящих за стражниками, подбрасывающими поленья к тем кострам, где трупы «еретиков» не сгорели дотла.

Внезапно к эшафотам подъехала повозка с большой бочкой. Местный золотарь с ходу принялся ругаться с помощником викария, требуя с того денег:

— Ваши тупоголовые стражники снова выкинут в море золу вместе с моей бочкой! А мне что? Вывозить твоё дерьмо в карманах?

— Садись со стражниками в лодку! Сам будешь свою вонючую бочку охранять! — Огрызнулся священник.

— Ну уж нет, ты садись! — озлобился золотарь, — будешь изображать Ноя!

Перепалка грозила перерасти в рукопашную схватку, но тут подошёл викарий и протянул золотарю кувшин с местной брагой из забродивших фруктов:

— Держи! Второй получишь после возвращения на причале.

— Без второго в лодку не сяду! — ультимативно заявил золотарь.

— После возвращения получишь! — отрезал викарий, — иначе сам в бочке уплывёшь.

Золотарь присосался к кувшину. Высосав залпом всё содержимое, скандалист немного повеселел и, достав большой деревянный черпак, пошел собирать золу.

— Сколь мало надо дураку для счастью, — усмехнулся викарий и, внезапно оглянувшись на Артёма, приказал: — На колени!

— In nomine Patris, et Filii, et Spiritus Sancti. Amen. — Опускаясь перед священником, пропел Артём.