Слово из шести букв

Тревожность напрочь отрезала желание говорить. Не то чтобы кто-то замечал нежелание Иззи разговаривать в принципе. Как младший ребенок и единственная девочка в семье, она всю жизнь провела в тени Белл-бойз – так все называли ее братьев. Тейлор, бывшая звезда волейбольной команды старшей школы, сейчас работает в отряде поисково-спасательной службы залива Гумбольдта. Паркер, лучший выпускник Калифорнийского технологического института, намеревался вернуться в Пасадену, чтобы получить ученую степень по аэронавтике. Райли, начинающий политик, очаровывал всех и вся на своем пути. Иззи была почти уверена в том, что большинство горожан даже понятия не имели, что у Гарри и Элизабет Белл есть дочь.

Телефон в ее руках завибрировал, и на экране появился ответ Пейтон, написанный капслоком. Она всегда так писала, когда была взбудоражена чем-либо.

«СКОРО БУДУ, НО ПЕРЕДАЙ РАЮ, ЧТО ОН ОТВРАТИТЕЛЕН».

– Двадцать баксов, – сказала Иззи, бросая мобильник на покрывало.

– Договорились. – Он вытащил из кошелька новенькую хрустящую купюру и сунул между половицами. – Я бы на твоем месте смело просил шестьдесят баксов. Не бойся повышать ставки, сестричка.

Страх. Ее слабое место. Самодовольно усмехнувшись, Райли развернулся и спустился по лестнице. Дверь внизу захлопнулась, снизу подул прохладный ветер. Двадцатидолларовая купюра согнулась, будто пальма во время урагана, вылетела из щели и, пролетев через комнату, приземлилась прямо в мусорную корзину.

– Иначе и быть не могло.

Иззи подумала было вернуться к итальянскому, но вот чего-чего, а склонности к садомазохизму у нее не наблюдалось. Она слезла с кровати и пошла в другой конец комнаты, чтобы достать двадцать баксов из мусорки. Старые половицы звучно поскрипывали при каждом ее шаге, и девушка с ужасом осознала: комната Райли, в которой на ближайшие три месяца обоснуется Альберто, находится прямо под ней. Если он услышит ее шаги посреди ночи, то наверняка подумает, что она пошла в туалет. Или решит, что у нее бессонница. Или еще хуже – что она, как какая-то старая кошатница, запертая на чердаке, бесцельно бродит туда-сюда целыми днями, потому что никак не может успокоиться. Это, конечно, бред, но со временем он вполне может стать правдой, если Иззи не уберется из Юрики подальше.

Девушка сунула купюру в небольшую сумочку и застыла перед тремя узкими окошками, которые находились позади кровати и выходили на причал. Небо было серым, хотя на дворе стоял август, считавшийся наиболее теплым месяцем в самой северной части Калифорнии. Теплом на побережье считалась двадцатиградусная температура. Если солнечные лучи были достаточно горячими, то они пробирались сквозь вездесущий туман и влажность, которые каждодневно окутывали их город по утрам. К счастью, сейчас туман снова расползся за островом Вудли, но, несмотря на это, погода была очень далека от хорошей. Из-за прилива солнце будто тонуло в море, окрашивая все вокруг в пурпурно-серые тона, приглушая яркие краски лета и намекая, что, когда Иззи поедет в аэропорт за Альберто, стоит надеть куртку. Она знала, что во Флоренции намного больше света и жарче, чем в Юрике. И надеялась, что относительно недолгое лето не станет причиной скорого отъезда Альберто на родину.

«Что за глупости в твоей голове, Изз?» – подумала девушка. Вообще неважно, останется он на весь семестр или нет. Этот парень не являлся главным героем ромкома под названием «Жизнь Иззи». Он всего лишь незнакомец, основная цель которого – помочь ей с итальянским. Чтобы она в первом же семестре смогла сдать экзамен, который обычно сдают на втором курсе, и незамедлительно подать документы для обучения за границей.

«Ты действительно хочешь именно этого?» – спросил внутренний голос.

Девушка тут же выбросила этот вопрос из головы. Неважно, чего хотела она. План был таков: поступить в колледж Мидлбери, как когда-то сделали ее родители; изучать историю искусств во Флоренции, ведь туда собиралась ехать мама на последнем курсе колледжа; пройти стажировку в Уффици, так как мама всегда мечтала именно об этом. А потом, может быть, влюбиться в какого-нибудь классного итальянца, поселиться с ним на загородной вилле и больше никогда не возвращаться домой.

Будущее Иззи больше походило на идеальную картину жизни матери, Элизабет Белл. Будущее, которому не суждено было сбыться из-за беременности Тейлором. И как бы матери Иззи ни хотелось, она так и не посетила Италию. Не изучила историю искусств во Флоренции и не увидела «Медузу» Караваджо своими глазами. И уж точно не пожила на итальянской вилле. Совершенно неважно, что этот план, безумная и до мелочей продуманная стратегия чуть ли не на всю оставшуюся жизнь, на самом деле не был истинной мечтой Иззи. Важным являлось лишь то, что, планируя будущее дочери, Элизабет Белл снова чувствовала себя счастливой хоть ненадолго.