Слово как улика. Всё, что вы скажете, будет использовано против вас

В ходе разбора я также рассмотрел альтернативные объяснения имеющихся сообщений и поэкспериментировал с другими их последовательностями. Мне не удалось придумать никакого объяснения, указывающего на то, что Триш говорит не о настоящем ограблении и нападении. В поддержку основной гипотезы говорят ее очевидное разочарование из-за нарушенного Дэррилом обещания, ее упоминание о том, что́ видела Бесси, ее слова о своем разочаровании в сообщении Максу и более позднее повторное обвинение Дэррила в том, что он не сдержал слова.

Конечно, невозможно быть уверенным в том, что переписка воссоздана абсолютно верно. Это не точная наука. Тем не менее, мне не удалось найти правдоподобной альтернативной последовательности сообщений между Дэррилом, Триш и остальными участниками. Я считаю, что у подозреваемых было предостаточно возможностей опровергнуть мой анализ и предложить собственные объяснения. Единственное, что я пытался получить от офицеров, – это подтверждения авторства сообщений. Хотя сообщения были на телефонах Дэррила и Триш, тем не менее, было важно установить, что они никому не позволяли отправлять сообщения со своих телефонов в означенный период времени. И хотя подобного подтверждения я не получил, никто из подозреваемых не отрицал того, что эти сообщения написаны ими собственноручно.

После анализа и реконструкции SMS-переписки она была отправлена в суд, и трое молодых людей, поначалу отрицавших свою причастность к преступлению, решились на чистосердечное признание. Обвиненные первоначально в непредумышленном убийстве, все четверо были признаны присяжными виновными в убийстве преднамеренном. В мае 2008 года они были приговорены Судом Короны Лутона к пожизненному заключению.

Глава 3 Тюремная контрабанда героина

Однажды, несколько лет назад, в марте, мне позвонила знакомый детектив из Мидлендса[2]. Она попросила меня изучить несколько аудиозаписей, имеющих отношение к попытке контрабандной доставки героина в тюрьму. От меня требовалось сравнить голос неизвестной женщины с голосом некоей Шейлы де Вере и голос неизвестного мужчины с голосом некоего Дуэйна Хиллингдона, который в те времена практически не выходил на свободу. Детектив также сказала мне, что на одной из записей есть «интересный» диалог и что она хочет, чтобы я его прокомментировал.

Я с интересом ждал прибытия документов. Когда их доставили, дело оказалось даже более интригующим, чем я ожидал. В тюрьму пришел конверт, адресованный Дуэйну Хиллингдону. И хотя на нем был правильный код, соответствующий определенного рода привилегированной корреспонденции, которую заключенные порой имеют право получать, его объемистость вызвала у администрации тюрьмы подозрения и конверт вскрыли. В нем обнаружили большое количество высококачественного героина, упакованного в пластиковые пакеты. В ходе расследования инцидента были прослушаны телефонные звонки, сделанные Хиллингдоном. Несколько раз он звонил женщине и, по-видимому, говорил об отправке некоего конверта в тюрьму. Утверждалось, что собеседницей Хиллингдона была Шейла де Вере. Детектив утверждала, что та помогала ему в осуществлении этой контрабанды.

Требовалось выяснить две вещи. Во-первых, нужно было понять, принадлежит ли женский голос Шейле де Вере и является ли мужской голос голосом Дуэйна Хиллингдона, сравнив их с голосами на записях полицейских допросов. Во-вторых, мне следовало определить, действительно ли мужчина и женщина, предположительно являющиеся Дуэйном и Шейлой, говорили об отправке конверта с героином в тюрьму или же речь шла о чем-то ином и вполне безобидном.

Я прослушал записи телефонных разговоров и полицейских допросов Шейлы де Вере, и голоса мне показались весьма непохожими друг на друга, по крайней мере по первому впечатлению. Женщина на допросе говорила с сильным придыханием – как будто она только что с пробежки и при этом пытается очаровать слушателя. Хотя иногда голос становился несколько скрипучим, как будто у нее в горле лягушка. Голос женщины на записях телефонных разговоров звучал совсем иначе, непринужденно и дружелюбно, и говорила она куда громче женщины на допросе.

Мужчина сказал женщине, что ей следует привезти «стафф» домой и потолочь его «на кухонном столе». Но перед этим ей нужно связаться с торговцем наркотиком и убедить его иметь с ней дело.