Слово не произнесенное

Барри возил грязной тряпкой, изображая тяжкий труд. Конечно, можно сунуться к боцману и пожаловаться, что вместо нормального заслуженного отдыха тебя сунули на верхнюю вахту. Вот только на «Рафусе» сейчас не считая двадцати членов экипажа еще сорок головорезов из Шелста в качестве охраны и больше полусотни пассажиров с кучей слуг и прихлебателей. Которые гоняют экипаж в хвост и гриву. Поэтому обычно спокойный и до одури флегматичный боцман несколько зол, взъерошен и в случае любых проблем норовит сунуть кулаком в рыло, а потом уже разбираться с неприятностями. Да и драить палубу, смывая птичий помет, куда лучше бесконечной беготни с поручениями от благородных господ, выблевавших за время пути завтрак, обед и ужин. Только сегодня эти бледно-зеленые амебы начали показывать нос на улицу, где долго не задерживались. Еще бы: жарко, душно, влажно, мошкара облаками и ветерок запах гнили доносит с любой стороны, как не повернись. Да и внизу тоже радости сидеть мало, но там хотя бы выпивки полно и желающих перекинуться в картишки или просто языками зацепиться хватает. Заодно можно матросов пнуть и сгонять за очередной бутылкой, или добыть остатки льда на камбузе, или нюхательную соль притащить и еще сто пятьдесят срочных дел. И только заикнись боцману, что ты утреннюю смену уже отпахал и вроде как на боковую собирался. В рыло — и побежал с очередным заданием. Так что — лучше у всех на глазах и при деле. Видите? Еще раз ведро на веревке за борт, палубу окатить и к следующему вонючему пятну. Спасибо чайкам, неплохо «Маленького Рафуса» обгадили.

Хорошенько намочив тряпку, Барри продолжил свою бесконечную работу. Главное — все рассчитать правильно. Чтобы как раз до подхода к ночевке управиться. А там уже можно состроить рожу кирпичом и потребовать законный отдых. По-крайней мере, мысль об этом настраивает на миролюбивый лад и как-то примиряет с окружающей реальностью.

Занятый делом матрос не смотрел по сторонам. Хотя, из ходовой рубки и рулевой, и стоявший рядом помощник капитана так же ничего не заметили. Мало того, дежурная пятерка у носового пулемета в носовой башне сразу за мостиком мазанула глазами по заросшему мелкой осокой голому пятачку справа и уставилась вперед, мечтая о холодном пиве. На болотах все было привычно. Ни встречных кораблей, ни лодок, ни даже крокодилов или еще какой дряни. Жаркая душная тишина и спокойствие.

Ниро сверил описание с ползущей мимо баржей. Десять минут назад щелчком в наушниках себя обозначил Хироши. Цель прошла мимо, будьте готовы. И цель — одна, без сопровождающих и возможных лишних свидетелей. Еще десяток метров и можно начинать. Дождавшись, когда нос «Рафуса» пройдет мимо заранее намеченной точки, командир наемников отдал приказ. Настала пора поздороваться в полный голос…

Глава 4

Первыми веселье начали «Амбрасты» — одноразовые гранатометы, которыми влупили по пулеметным башням на носу и корме «Маленького Рафуса». На плоской заросшей осокой поляне неожиданно поднялись две зеленые мохнатые фигуры, после чего на бронированных бортах корабля вспухли белесые облака и следом прогремели взрывы. Во все стороны полетели осколки стекла и ошметки железа. Пулеметные точки визуально выглядели слабо поврежденными, но вряд ли внутри кто мог остаться в живых. Все же противотанковые заряды превращали куда более серьезные цели в братскую могилу, а здесь небольшие надстройки, едва прикрытые тонким железом.

Давая возможность стрелкам подхватить следующие одноразовые трубы, в дело вступили пулеметы. Франсуа и Ингемар аккуратно положили несколько очередей в смрадно чадившие коробки, после чего замерли на секунду. Еще два разрыва от гранат, но в этот раз стрелки били в носовую и кормовую часть, посередине между срезом борта и водой. После чего в пробитые отверстия всадили по «Шмелю-2». Стоит заметить, что в выборе вооружения Ниро был интернационалистом. И предпочитал брать наиболее эффективные образцы под конкретную задачу. А так же под возможность докупить боеприпасы без особых проблем. И если стрелковкой в основном оснащались на европейском рынке, то среди термобарических игрушек конкурентов модернизированной версии «Шмеля» не было.

Чудовищные взрывы вспучили палубу и буквально выгнули наружу борта в месте попадания. «Рафус» клюнул перекошенным носом и начал медленно забирать правее, ощутимо теряя ход. Вновь ожившие пулеметы теперь кромсали железный корпус, стараясь наделать дыр везде, где еще могли остаться живые.

Окна ходовой рубки украсили «снежинки» от крупнокалиберных пуль. Рулевой и пара мелькнувших рядом силуэтов повалились вниз с пробитыми головами. Ханнес внес свою лепту в тотальный разгром. Адольф пока скучал, потому что после первых взрывов на палубе не было видно никого живого. Но как только распахнулся трюмный люк и наверх выбрался объятый огнем мужчина, снайпер добил его, не дав добежать до низкого фальшборта. Вдруг бедолага окунется и, забыв про боль, вздумает поучаствовать в драке. Врагов Адольф предпочитал видеть в одном виде — мертвыми.