Слово о философии Мысли. Тезисы. Статьи.

Известно, что наука стала развиваться как устойчивый элемент культуры в древней Греции. В эти времена с наукой связывалась культурная парадигма приобретения и накопления знаний. Укрепление данной парадигмы шло через философию, через системы философствования, ориентированные на науку (Демокрит, Платон, Аристотель, Эпикур и др.). Значительную роль в этом деле сыграла натурфилософия, в лоне которой формировалось мышление, направленное на истолкование природы как гармонического целого. Натурфилософами (Фалес и др.) были выдвинуты ряд гипотез, дававших истолкование первооснов мира, способов его изменения (гипотеза возникновения порядка из хаоса, атомистическая гипотеза и др.).

Синтез науки и философии обогатил познание такими подходами, которые существенно повлияли на прогресс науки. Демокрит ввел способ объяснения явлений с помощью естественных причин. Пифагорейцы ввели понятие «космос» - в противовес «хаосу». О существовании космоса, согласно их точке зрения, свидетельствовали определенные числовые отношения, лежащие в основе движения небесных светил. Философ Парменид ввел в процесс познания определенные правила и законы. Люди, постигающие истину (считал этот мыслитель), не могут игнорировать законы мышления. Главным из них Парменид объявлял закон, запрещающий противоречие.

В основном древнегреческие мыслители рассматривали научные открытия как путь к истине. Выявилась, однако, неодинаковость трактовки этого пути. Позиция натурфилософов состояла в том, что истина считалась разумным выражением первоосновы мира; ее достижение не зависело от личных свойств индивида. Открытие истины предполагалось одинаково возможным для любого из людей. В этом случае каждый становился орудием космоса, а его устами начинала вещать некая абсолютная истина. И открыватель становился проводником и средством явления истины, а не субъектом познания. В концепции Платона, напротив, открытие истины связано со следованием за идеей вещи. А потому открытие не присутствует в процессе простого взаимодействия с вещью. К открытию вела, по Платону, деятельность разума, обозревающего мир идей. Объективированный характер пути к истине и пути научного открытия признавал Аристотель; согласно ему, в науке действует деперсонализированный органон, т. е. логическая система, обеспечивающая достижение истины.

Особая позиция в трактовке открытий принадлежала афинскому философу Сократу. Его интересы, как часто считают, были далеки от науки. Нельзя, однако, оспаривать, что знаниевый подтекст служил одной из важных основ его философствования. И в этом контексте Сократ дал интереснейший ход разработке проблемы открытия. В одной из своих работ А. Н. Суворова хорошо показала, что в беседах Сократа использован метод, сводимый к сотворчеству, в ходе применения которого открывались исследовательские способности учеников Сократа и совершенствовалась их мыследеятельность [1, с. 126].

Проблема открытия была заново переистолкована в эпоху европейского средневековья. В это время разрабатывались новые, в сравнении с античностью, пласты духовного опыта человека и человечества. Прежний интерес к науке и к научному исследованию уступил место религиозным исканиям. Научный разум был подчинен религиозной вере и предназначался для обслуживания потребностей такой веры. В лоне религиозной культуры родились концепции, которые обосновывали сверхчеловеческий характер познания. Носителем познания объявлялись всеведущее высшее существо либо дух- субъект, несущие в себе принцип самопознания. Познание при этом рассматривалось как сила, творящая мир и определяющая извне человеческое бытие и его историю.

Что касается открытия, то оно переносилось на запредельные высоты космической истории, вплеталось в сакральную деятельность, приобретало ранг непостижимой для обычного человека тайны, результатом свершения которой были ступени сотворения мира. Религия подчеркивает, что высшие, фундаментальные истины доступны человеку только с помощью веры. Благодаря покровительству Бога и Святого духа вера соединена с истиной. Поэтому самостоятельный человеческий поиск знания и истины представляется в религии ненужной суетой, способной только отклонить от истины в вере. В религиозном определении веры подчеркивается, что в ней и с ее помощью открываются высшие способности человека - к непосредственному усмотрению божественных истин. Такая непосредственность противопоставляется рассудочному мышлению, которое чаще всего не знает скачков в познании и стремится редуцировать высшее к низшему.