Слово о граде Путивле

Золотые искорки быстро сложились в новую картинку. Это был тайная комната в тереме князя переяславского Владимира Глебовича. Хозяин – тридцатичетырехлетний мужчина с густыми усами и бритой головой и бородой, в белом зипуне из тафты поверх красной рубахи с золотой тесьмой по краям рукавов – сидел во главе маленького стола. На лавке у стены примостился купец – дородный чернобородый мужчина в возрасте немного за сорок, одетый поверх зипуна в желтый кафтан с длинными, почти до земли, рукавами и серебряным кружевом, прикрепленным к красной тесьме, украшающей передний разрез, а поверх кафтана – в распахнутую беличью шубу. Красный атласный колпак с собольей опушкой и серебряной запоной гость держал в руках. В колпаке лежала червчатый тафтяной платок с золотой бахромой, которым купец часто пользовался, чтобы вытереть со лба пот, катившийся градом, потому что в тереме жарко натопили: князь был мерзляк.

– Ты думаешь, князь Игорь пойдет на меня? – спросил Владимир Глебович.

– Кто его знает, куда ему вздумается?! – ответил купец. – Да только за половцами он зимой погонялся да никого не поймал, распутица помешала. Еще раз пойти и опять ни с чем вернуться, ему охоты нет, а дружине его и тем более. Сказал он на пиру, как бы между прочим, о новом походе в степь, да только никто из бояр его не поддержал. И еще никак он не забудет, что в позапрошлом году ты пограбил его села.

В позапрошлом году князья Игорь Святославич и Владимир Глебович должны были вдвоем идти на половцев, но поссорились из-за старшинства. Переяславский князь отказался починяться новгород-северскому, обиделся и, пока Игорь бил в степи половцев, прошел огнем и мечом по селам родственника (Всеволод, брат Игоря, был женат на сестре Владимира).

– Ты, князь, не половец, волость свою в суму не положишь и к седлу не приторочишь, искать тебя по степи не надо, – продолжил купец.

– Да уж, бегать от него не собираюсь, – сказал князь. – Но и воевать мне сейчас с ним не выгодно. Почти вся дружина в битвах полегла; бывшие союзники, черные клобуки, теперь кормятся с руки князя киевского Святослава, у меня на них денег сейчас нет; а летом половцы обещают быть в гости.

– Я знаю людей, которые ссудят тебе денег. Почти даром дадут.

– Знаю я ваше купеческое «даром»! – ехидно произнес князь переяславский. – До сих пор не могу прошлый долг вернуть. Такое впечатление, словно бездонную яму должен наполнить.

– Ну, князь, не тебе на нас жаловаться! – возразил купец. – Сколько запросил, столько и дали. А иначе все мог бы потерять.

– Не каркай, – остановил его князь. – Надо сделать так, чтобы Игорь пошел на половцев. Сможешь?

– Попробую, – ответил купец. – Есть у меня в Новгороде-Северском юродивый один, Юрашка, очень его народ слушает. Скажу, чтоб покричал за землю русскую, за веру христову.

– Этого мало будет.

– Есть и боярин думный, Вышата Васильевич. Жаден он до денег. Только возьмет много.

– Заплати, потом рассчитаемся, – приказал князь.

– Потом – когда оно будет и будет ли?! – произнес купец – Лучше бы сразу.

– Могу село дать на кормление, – предложил Владимир Глебович.

– Зачем оно мне?! Я купец. Ты лучше от пошлин меня освободи на десять лет.

– На десять – это много, – возразил князь. – Только на три года.

– Как это много?! – возмутился купец. – А у меня сколько расходов! На одного только Вышату придется уйму денег потратить! Нет, князь, меньше, чем на семь лет, я не соглашусь.

– Согласишься на пять, – отрезал князь Владимир, – иначе ничего не получишь.

– Ну, так и быть, уступлю из уважения к тебе князь, – согласился купец, знавший крутой нрав князя.

– Хорошо, если они по весне в степь уйдут и увязнут там до осени, отвлекут внимание половцев, чтобы мои смерды хотя бы в этом году урожай успели собрать, не перемерли с голода. И так волость из-за половцев совсем обезлюдела.

– До осени не обещаю. Разве что Тмутаракань пойдут отвоевывать у неверных.

– А что?! Когда-то князья черниговские ею владели. Пусть попробуют вернуть свою бывшую отчину, – с усмешкой произнес Владимир Глебович.

Ведьма пригляделась к князю переяславскому и увидела, что в этом году он с Игорем Святославичем воевать не будет. Если князь новгород-северский не пойдет на него, то, скорее всего, отправиться воевать за бывшую отчину. Обидно Игорю, что в прошлом году, не желая биться вместе с князем переяславским, отказался, сославшись на распутицу, примкнуть к походу князя киевского, своего двоюродного брата, а Святослав Всеволодович побил половцев, взял много рухляди, скота и полона. Поскольку над челом князя Владимира пролетело темное облачко, значит, он пойдет с отцом, и поход будет неудачным.

Ведьма разогнала руками видение, потом взяла горшок, вытряхнула его содержимое на стол. Хотя по виду застывшее варево напоминало лед, на стол оно плюхнулось, расползлось по гладким дубовым доскам и позеленело, став похожим на расплющенную лягушку. Ведьма плюнуло в середину его и прошептала заклинание:

– Где укажу, там упади и прорасти, за все беды отомсти.

Варево со скрипом затвердело и подобралось, став похожим на большое зеленое яблоко.