Слово о граде Путивле

– Только есть еще одна закавыка: мы завтра уходим отсюда. Тебя с собой, сам понимаешь, не возьмем, нам лишний рот ни к чему, самим бы прокормиться, и Анютку просто так не оставим, всё-таки не чужая. Так что или ты сегодня женишься на Анютке и живи с ней, где хочешь, или вон бог, – указал отец на икону, – а вон порог! – направил руку на дверь.

– Я женюсь сегодня, – согласился Ванька.

– Ну, раз так, забирай ее, – сказал отец.

Он вылез из-за стола, взял из красного угла закопченную иконку.

Ванька и Анютка встали перед ним на колени.

– Мир вам да любовь! – перекрестив их иконой, благословил отец и спросил у попика: – Так вроде бы?

– Сойдет и так, – ответил попик. – Пойдемте во двор, там обвенчаю вас.

Венчание длилось недолго. А может, и долго, просто для Ваньки пролетело, как один миг. Священник взял Анютку за руку и передал ее мужу со словами:

– Отныне и навеки она твоя. Поцелуйтесь.

Ванька радостно припал к губам жены. Он все еще не верил, что Анютка принадлежит ему.

Поп дал им чашу с медовухой:

– Пейте.

Муж принял чашу, отпил первый, передал жене. Она отпила и вернула мужу. Так они выпили по очереди три раза. Потом жених допил и бросил чашу под ноги, и вдвоем начали топтать ее со словами:

– Пусть так под ногами нашими будут потоптаны те, которые станут сеять между нами раздор и нелюбовь!

Жена первой наступила на чашу, значит, будет главенствовать в семье. Муж не возражал, даже нарочно промедлил, чтобы она опередила. Потом один из братьев подал Анютке платок, и она повязалась им, спрятав волосы.

– Ну, пойдемте к столу, – позвал всех в избу отец Анютки.

Стол оказался накрытым всяческими яствами. Тут тебе и мясо жареное и вареное, тут тебе и рыба всякая, тут тебе и пироги, тут тебе и братчина вновь доверху наполнена медовухой и еще одна с пивом. Непонятно было, откуда всё взялись, ведь в избушке, кроме стола, лавок, полатей, очага и поставца возле него, больше ничего не было, негде было спрятать столько еды. Ванька решил не ломать над этим голову: в каждой избушке свои погремушки.

Молодоженов посадили по главе стола, отец сел возле невесты, попик возле жениха, и пир пошел горой. Братья поднимали тосты за молодых, похабно подшучивая. Анютка относилась к их шуткам спокойно, а Ванька первое время стеснялся, краснел по-девичьи, но потом привык, перестал обращать внимание. Сорока с нетерпением ждал, когда вновь закричат: «Горько!», и он сможет припасть к губам своей жены, напиться их сладости и опьянеть сильнее, чем от медовухи. К ночи он так опьянел от медовухи и поцелуев, что уже не мог подняться с лавки. Жена и ее братья помогли ему выбраться из-за стола, вывели во двор.

– Ну, живите долго и счастливо! – пожелал на прощанье отец.

Ванька только головой кивнул, сказать что-нибудь сил не хватило. Жена закинула его руку себе на плечо, а сама рукой обхватила его за талию и повела через лес к посаду. Отец и братья проводили их немного, потом вернулись в избушку.

По пути Ванька Сорока лепетал Анютке, как он ее любит. Жена молчала, чтобы хватило сил дотащить мужа.

Поскотинские ворота были закрыты.

– Эй, открывай! – крикнул стражникам немного очухавшийся Ванька. – Я жену веду!

– Ты ее или она тебя?! – насмешливо спросил стражник и весело заржал.

Ворота он открыл, впустил молодоженов.

– Вот тебе, – сунул Ванька в руку стражника денежку, – выпьешь за наше здоровье.

– Обязательно выпью! – пообещал стражник и пошутил: – Даже могу тебе помочь с женой управиться!

– Мы и сами с усами! – хвастливо заявил безусый Ванька Сорока.

Он жестами показывал Анютке, где его дом. Добравшись до постели, он пробормотал:

– Я сейчас, только отдохну… – и заснул, как убитый.

Проснулся Ванька от первого крика соседского петуха. Голова у него трещала, во рту был гадкий привкус, будто наелся падали, а тело болело, как измолоченное цепами. Он начал вспоминать, где и почему так напился. Вроде бы женился или это приснилось? Тут он почувствовал, что рядом кто-то лежит. Ванька осторожно дотронулся до жестких волос на голове лежавшей рядом женщины, потом добрался до ее плоской груди с крупным соском. Да, это Анютка. Значит, свадьба не приснилась. От радости он сильно сжал грудь жены.

– Чего? – произнесла спросонья Анютка. – А-а, очухался! – Она повернулась к нему и потребовала: – Тогда целуй меня. У нас ведь первая брачная ночь.

Ванька хотел сказать, что ему сейчас не до поцелуев, но горячая рука жены прошлась по его телу, и оно сразу перестало болеть и затряслось от возбуждения. Он страстно овладел Анюткой и, когда отпал от нее, подумал, что всё-таки это сон: в действительности нельзя быть настолько счастливым.

15

Женитьба Ваньки Сороки прошла незамеченной. Во-первых, жених он был незавидный, никто из посадских девок виды на него не имел; во-вторых, он был чужой, пришлый. Его не чурались, поскольку считался хорошим человеком, но и близких отношений никто не поддерживал. Зажил он с Анюткой счастливо. Ванька чаще выполнял ту работу, которую принято считать женской, а Анютка – мужскую. Сначала соседи посмеивались над ними, а потом привыкли и перестали обращать внимание.