Слово о граде Путивле

Ведьма блажено потянулась, вспомнив князя Владимира, а потом вынула ухватом из печи горшок с варевом, перелила его в корыто, наполовину заполненное молоком, капающим с ее рубахи. Молоко побурчало, точно обиделось, и стало золотистого цвета. Ведьма села в корыто и принялась смывать молоком кротовий жир с тела. Очищенная кожа становилась бело-розовой, как у младенца. Помои ведьма вынесла на улицу и вылила вдоль соседских заборов. Через несколько дней здесь вырастут барвинки с золотистыми стеблями и темно-красными и розовыми, а не голубоватыми, цветами. Вернулась в избу она с криком первых петухов. Молоко с рубахи больше не капало – колдовство ведьмы временно потеряло силу.

17

Русская рать медленно приближалась к реке Донец. День был солнечный и теплый. Прогревшаяся земля парила, от нее шел густой запах молодой травы. Кони тянулись к траве, пытаясь скубнуть на ходу, и время от времени тревожно всхрапывали, чуя стаи волков, которые на приличном расстоянии сопровождали рать, ожидая обильной добычи. А в небе кружили в предвкушении поживы стервятники, орлы и вороны. Их было так много, будто слетелись со всей Земли Русской.

Сысой Вдовый изредка подгонял вожжами понурую кобылу, которая продолжала идти с той скоростью, которую считала нужной. Поклажа на телеге была не тяжелая и с каждым днем все уменьшалась, но быстрее идти кобыла отказывалась, а если ее, подгоняя, били кнутом, сразу останавливалась и не двигалась с места, пока не пройдем боль. Пока она стояла, Сысой выслушивал со следовавших за ним телег столько ругани, сколько не перепадало за всю предыдущую жизнь. Чтобы больше не давать поводов для оскорблений, поскольку отвечать на них Вдовый не умел, а терпеть не хотел, на второй день он передрался в хвост обоза, стал замыкающим. Рядом с ним сидел на телеге ополченец Василек Терпилов, пятнадцатилетний юноша, его двоюродный племянник. Василек родился мертвым. Повитуха сообщила об этом матери, которая не сильно расстроилась, поскольку предыдущих шесть детей нечем было кормить. Повитуха, поставив крест на мальчике, торопливо обмывала его для похорон и случайно уронила на земляной пол. От удара ребенок ожил. Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. В четыре года Василек, оставленный в курной избе без присмотра, решил развести костёр под лавкой, перекатил туда горящий уголек из очага – и оставил семью без крова. Влетело ему крапивой по заднице от отца и матери так, что неделю не мог сидеть. За эту неделю родители расчистили пожарище, чтобы поставить новую избу, и вдруг обнаружили клад – глиняный горшок с золотыми и серебряными монетами. Денег хватило на новый двор почти у рынка: большую избу с печью в подклете, конюшню, хлев, птичник, амбар с сеновалом, погреб и ледник, а так же на лошадей, коров, овец, свиней, гусей, уток и кур. В семь лет Василек случайно угодил камнем в глаз проезжающему мимо дома черниговскому купцу. Купец надрал ему уши так, что надорвал одно, и пришел к родителям мальчика получить вено за ущерб, увидел старшую дочку, влюбился в нее и взял в жены. Еще через три с половиной года Василек был сбит лошадью ключника Демьяна Синеуса, сломал руку. Ключник, чтобы не платить из своего кармана за нанесенный ущерб, преложил отцу мальчика место помощника княжеского сокольничего. Место оказалось хлебное и не утомительное. С тех пор мать каждый день молилась, чтобы с Васильком случилось еще какое-нибудь несчастье, которое обернется счастьем для него или его родственников. Время от времени бог прислушивался к молитвам матери, поэтому соседи дали мальчику прозвище Счастливое Несчастье.

– Дядь Сысой, а тебе было страшно, когда бился с половцами? – спросил Василек Терпилов.

Вдовый дважды отбивался в осаде от половцев. В основном он подавал камни на стены другим защитникам да воду кипятил, которой обливали нападающих, потому что мечом Сысой орудовал плохо, а из лука стрелял еще хуже.

– Конечно, – подтвердил рыбак. – Аж тошно становилось, будто рукой за мошонку схватили и крутанули. А потом войдешь в раж, и про все забываешь, даже про страх. Главное, вначале не наложить в порты, а дальше уже некогда будет.

Внезапно все лошади занервничали, заржали тревожно, словно к ним приближались стаи волков. Но и хищники испуганно завыли.

– Смотри, дядь Сысой! – показал Василек на солнце.

Темное пятно медленно закрывало светило. Все русские ратники, не отводя удивленных взглядов от солнца, истово закрестились и забормотали молитвы, прося высшие силы не дать свершиться страшному. Но темное пятно закрыло все светило. На земле как бы наступили сумерки и запала необычная тишина. Никто не издавал ни звука и не двигался, ждали, что будет дальше. Вот из-за пятна выглянул край солнца – и все облегченно вздохнули: значит, еще не конец света…

Когда солнце полностью освободилось от затмения, Сысой Вдовый сказал:

– Дурная примета, не к добру.

– Мне мать говорила, что солнце следит за людьми и докладывает об их поступках богу, – вспомнил Василек. – Выходит, те, кто сейчас согрешил, останутся ненаказанными.