Слово о граде Путивле

На это раз половцы не отступили, наоборот, в бой вступали все новые и новые силы. Вскоре князь Святослав погиб под ударом половецкого меча, а князей Всеволода и Владимира заарканили и взяли в плен. Оставшиеся без предводителей полусотня русичей на лошадях переправились через реку и, преследуемые многочисленным отрядом половцев, поскакали на север.

– Недостоин я жизни. Это божья месть за убиенных мною христиан в Глебове, – с горечью произнес князь Игорь. – Где теперь возлюбленный мой брат, где племянник, где сын, где бояре думные, где мужи храбрые, где ряды полковые?! Где кони и оружие многоценное?! Всего я лишился, и предал меня бог в руки беззаконным!

– Уведите князя в мой шатер, – приказал своим воинам хан Кончак.

Половцы не долго гнались за уцелевшими русичами, поэтому десятка два дружинников спаслись. Они без остановки скакали по степи до темноты. Только перебравшись еще через одну речку, решили передохнуть немного и, как только рассветет, сразу тронуться дальше. Они боялись, что половцы утром возобновят погоню.

Половцам не собирались гнаться за ними. Они вернулись в свой стан, где вовсю шел пир. Давно пловцы не одерживали такой славной победы, никогда еще не было у них в плену сразу трех русских князей.

– Это отмщение им за моего деда Шарукана и моего отца Отрока, и за Кобяка и других половецких ханов! – хвастался Кончак.

В 1106 году Владимир Мономах разбил Шарукана и загнал его сына Отрока аж на Кавказ, за Железные Ворота, а Кобяка и многих менее влиятельных половецких ханов взял в плен в 1183 году Святослав Киевский.

Ночью берендей с «лоскутным» лицом разгреб над собой землю и выбрался из укрытия. Внизу в балке волки и лисицы поедали человеческие трупы. Еды было так много, что обожравшиеся звери только кровь лизали. Заметив живого человека, они неспешно отошли чуть в сторону, подождали, пока он выберется из балки, и опять вернулись к трапезе.

Бут тихонько свистнул. Чуть в стороне от половецких шатров, возле которых еще пировали у костров несколько воинов, в ответ заржал жеребец. Берендей пошел к жеребцу, пасшемуся стреноженным в табуне других лошадей, захваченных у русичей. Охраняли табун трое половцев. Они крепко спали на попонах, подложив под головы седла. Бут наклонился к ближнему половцу, разбудил его, толкнув в плечо, а потом быстро зажал рот и вонзил нож в горло. Спящий человек, как ни зажимай ему рот, обязательно вскрикнет, а разбуженный даже не пикнул. Точно так же берендей убил остальных охранников. Стащив с них одежду и обувь, забрав оружие и седла, Бут нашел в табуне своего жеребца и еще одного, самого ценного, – игреневого Огонька князя Игоря, оседлал их, приторочил к седлам добычу и неспешно, чтобы не привлечь к себе внимание половцев, поскакал по степи.

24

Когда телега Сысоя Вдового добралась до первого русского острога, там им навстречу вышли все дружинники.

– Как вам удалось спастись? – спросил воевода острога Сысоя и его попутчиков.

– От чего спастись? – не понял Воислав Добрынич.

– Ну, как от чего? – удивился их незнанию воевода. – Все остальные ведь погибли или попали в плен.

– Откуда вы знаете?! – в свою очередь удивился Воислав.

– Люди говорят… – уклончиво ответил воевода.

– Раз люди говорят, значит, так оно и есть, – глубокомысленно произнес Сысой Вдовый и рассказал, когда и почему они покинули русскую рать.

И в Путивле уже знали, что полки русичей пали в битве с неверными. Даже знали от воронов и воробьев, кто погиб, а кто попал в плен. Через пару дней прискачут несколько израненных дружинников, убежавших от половцев, и подробно расскажут, как было дело. И стали матери и жены кликать Карну, и пошла гулять Желя по земле Русской.

Княгиня Ефросинья Ярославна не была уверена, что собственными силами отобьет нападение половцев. Лучшая дружина почти вся погибла, а от молодых и неиспытанных и старых и увечных проку мало. Она разослала посольства с просьбой о помощи к своему отцу Ярославу Галицкому, Всеволоду Владимиро-Суздальскому, Святославу Киевскому, Ярославу Черниговскому и Владимиру Переяславскому. К последнему посланы были дьяк Лука Савелов и подьячий Савка Прокшинич. Княгиня заметила, что Савка заглядывается на княжну Ярославну, поэтому отправила его от греха подальше.

После того, как княгиня Ефросинья Ярославна напутствовала послов, ей доложили, что во дворе ждет степняк с конем князя Игоря. Княгиня с дочерью, ключником Демьяном Синеусом и воеводой Олексой Пауком вышли на крыльцо, чтобы убедиться, что это именно Огонек. Коня привел берендей с «лоскутным» лицом. Бут покорно склонил голову под властным взглядом княгини, но в уголках его губ появилась еле заметная презрительная улыбка – ответ на отвращение, которое не смогла скрыть Ефросинья Ярославна, глянув на его лицо.

– Да, это Огонек, – опознала княгиня. – Как он к тебе попал?

– Отбил у трех половцев, – ответил берендей, не поднимая головы.

– Где и когда? – продолжила допрос княгиня Ефросинья.

– Ночью после битвы.

– Значит, ты не видел, как князя Игоря захватили в плен?

– Видел, – ответил Бут и рассказал, как было дело.