Слово о полку Игореве

К рукописи Слова о полку Игореве, насколько нам известно, имели непосредственное отношение только пять человек.[Ч. Мозер предположил, что составителями Слова могли быть фольклорист Н. А. Львов и историк И. Н. Болтин (Moser Ch. The Problem of the Igor Tale//Canadian-American Slavic Studies. 1973. Vol. 7, N 2. P. 135–154). Однако у нас нет никаких данных о знакомстве обоих лиц с рукописью Слова. Общая образованность и историко-литературные интересы их не дают еще оснований для подтверждения гипотезы Мозера. Вряд ли И. Н. Болтин участвовал в комментировании Игоревой песни (об этом см. главу VII).] Это — три издателя (А. И. Мусин-Пуш-кин, H. Н. Бантыш-Каменский, А. Ф. Малиновский), H. М. Карамзин[Гипотезу об авторстве Карамзина высказал К. Трост (Trost К. Karamzin und das Igorlied//Anzeigen f"ur slavische Philologie. 1974. Bd 7. S. 128–145). {См.: Прохоров Г. Снова подозревается Карамзин: (Еще одна гипотеза об авторе «Слова о полку Игореве»)//РЛ. 1975. № 3. С. 235–239.}] и архимандрит Спасо-Ярославского монастыря Иоиль, у которого А. И. Мусин-Пушкин приобрел рукопись.[Как установил В. П. Козлов, писатель и историк И. П. Елагин, входивший в круг друзей А. И. Мусина-Пушкина, видел рукопись «Слова» в собрании графа в 1788–1790 гг. и дал самое раннее ее описание. См.: Козлов В. П. Кружок А. И. Мусина-Пушкина и «Слово о полку Игореве». М., 1988. С. 48–60.] По мнению Н. К. Гудзия, издатели Слова не могли быть его составителями уже по одному тому, что они не всегда понимали текст памятника, который ими публиковался. Именно поэтому они допускали ошибки и в членении текста на слова, и в переводе его на современный им русский язык, и в комментариях.[Гудзий. По поводу ревизии. С. 117 и след.] H. М. Карамзин, конечно, обладал большими историческими познаниями и поэтическим даром. В 1791 г. он издал перевод отрывков из «Оссиана». Он один из первых сообщил в печати о находке Слова. К нему попал подлинник перевода Слова еще до издания. У него был и один из источников Слова — Ипатьевская летопись. Но всего этого еще недостаточно. А несомненные черты украинского и белорусского языков в Слове в сочетании со значительными следами чисто церковной культуры делают невозможным участие Карамзина в создании Слова.[См. также: Дмитриев Л. А. Карамзин Николай Михайлович//Энциклопедия. Т. 3. С. 14–18.]

Из предшествующего мы получили уже некоторые сведения и о самом авторе. Это был человек начитанный в древнерусской литературе, наделенный несомненным поэтическим талантом. В языке его обнаруживаются следы украинской, белорусской и польской лексики и морфологии, а в произведении чувствуется особый интерес к Полоцку и Чернигову. Судя по хорошему знанию автором Слова библейских образов и церковнославянского языка, он, скорее всего, принадлежал к духовенству.

Когда представляешь себе начитанного в древнерусской и церковной литературе автора XVIII в., жизненный путь которого перекликается с мотивами Слова о полку Игореве, то приходится остановиться на фигуре Ивана (Иоиля) Быковского, первого владельца рукописи этого произведения.

Вопрос об Иоиле-Иване Быковском как авторе Слова о полку Игореве мог быть поставлен только после 1956 г., когда появились статьи В. В. Лукьянова и Ф. Я. Приймы, содержавшие первую сводку биографических сведений об этом примечательном во многих отношениях писателе.[Лукьянов В. В. 1) Первый владелец рукописи «Слова о полку Игореве» — Иоиль Быковский // ТОДРЛ. М.; Л. 1956. Т. 12. С. 42–45; 2) Первый владелец рукописи «Слова о полку Игореве»// Северный рабочий (Ярославль). 1956. 4 сент.; Прийма. К истории открытия. С. 46–54.] В. В. Лукьянов впервые в литературоведческой науке упомянул и фамилию Иоиля.[Иоилем интересовался археолог и филолог А. Киркор (1818–1886) (Каханоуст Г. А. Львоускае рэха//Полымя. 1971. № И. С. 217).]