Слово о полку Игореве

Интерес к русскому фольклору, наметившийся еще в 60—70-х гг. XVIII в., резко усилился в 80—90-е гг. В 1780–1781 гг. Н. И. Новиков издавал «Новое и полное собрание российских песен», а в 1782 г. пословицы российские. В 1787 г. профессор А. Барсов издал «Собрание 4291 древних российских пословиц», а в 1780–1783 гг. вышел в свет сборник А. Левшина «Русские сказки» (в 10 частях). М. Попов готовил тогда сборник «Российская эрата, или Выбор наилучших русских песен» (1792 г.). Переизданы были Мифологический словарь и «Собрание разных песен» М. Чулкова.[Макогоненко Г. П. Русское просвещение и проблемы фольклора. С. 213, 216; Степанов В. П. Чулков и «фольклорное» направление в литературе. С. 227–229, 245; Кочеткова Н. Д. Карамзин и литература сентиментализма//Русская литература и фольклор (XI–XVIII вв.). Л., 1970. С. 359 361.] Конец XVIII в. был временем расцвета песенного жанра. С 80-х гг. XVIII в. решительную борьбу с галломанией начал И. А. Крылов, опиравшийся на национальные русские традиции.[Кочеткова Н. Д. Крылов//Там же. С. 391.] Начиная с середины 80-х гг. в целях укрепления своего господства над крестьянством широко использовала фольклор в своих произведениях Екатерина II. «Стилизация фольклора казалась легким, доступным средством создания произведений в национальном вкусе».[Серман И. 3. Ипполит Богданович и официальная обработка фольклора в 1780-е годы //Там же. С. 307–308.] В пьесе императрицы «Начальное управление Олега» (1786 г.), в опере «Новгородский богатырь Боеславич» (тогда же) широко использовались былины, песни, свадебные обряды с целью внедрения официальных идей покорности самодержавной власти. Тенденциозными были подбор пословиц в изданиях Екатерины II и И. Ф. Богдановича (1782 и 1785 гг.), а также использование сказочных мотивов в «Душеньке» того же Богдановича. С 90-х гг. XVIII в. «русская тема» начинает все настойчивее звучать и в творчестве Г. Р. Державина.[Серман И. 3. Г. Р. Державин // Русская литература и фольклор (XI–XVIII вв.). Л., 1970. С. 341.]

60—80-е годы XVIII в. отмечены заменой в литературном языке системы «трех стилей», разработанной М. В. Ломоносовым, так называемым славяно-рус-ским языком. В. Д. Левин, отмечая характерные особенности этого языка, пишет: «Синтаксис „славяно-русского языка“… обнаруживает стремление отказаться от традиций высокого стиля; но в лексике этот „язык“ отчетливо ориентируется именно на высокий стиль; усиливаются старые, доломоносовские книжно-приказные традиции».[Левин В. Д. Очерк стилистики русского литературного языка конца XVIII — начала XIX в. М., 1964. C. 16.] Архаизация литературного языка проявилась в это время и в жанрах, традиционно относившихся к сфере «высокого» стиля (оды, поэмы, похвальные слова, трагедии), но захватила и область распространения старого «среднего» стиля. Этот процесс можно обнаружить и в фонвизиновском переводе романа (прозаической повести) «Иосиф», и в романах М. М. Хераскова, и в переводах «Илиады» П. Екимова (1776 г.), «Освобожденного Иерусалима» М. Попова (1772 г.). В предисловии к переводу М. Попов особенно отмечал «обширный и богатый славенский язык, который есть источник и красота российского».[Левин В. Д. Очерк стилистики русского литературного языка конца XVIII — начала XIX в. М., 1964. C. 33.] Славянизмы весьма значительны и в сочинениях на историческую тему («Опыт повествования о России» И. Елагина).

Тяготение к архаике и принцип использования высокой патетической речи как средства гражданственности обнаруживаются и в языке А. Н. Радищева, который глубоко изучал и широко использовал в своем творчестве произведения фольклора.[Подробнее см.: Макогоненко Г. П. Радищев//Русская литература и фольклор (XI–XVIII вв.). Л., 1970. С. 409–430.]

Книжно-архаические тенденции Слова о полку Игореве вполне укладываются в русло развития русского литературного языка конца XVIII в. И вместе с тем церковно-книжная языковая стихия в Слове сочеталась с народной, отражая процесс падения системы «трех стилей» и взаимодействия книжного и разговорных языков, происходивший в конце XVIII в. Создавался тот причудливый сплав, который позднее мы сможем обнаружить во многих художественных произведениях на русские исторические темы для передачи языка героев, живших в давно прошедшие времена.

Еще в 1769 г. А. П. Сумароков приступил к написанию эпической поэмы «Дмитрияда» (о Дмитрии Донском), которая, однако, осталась незавершенной. Дело Сумарокова продолжил его ученик М. М. Херасков.