Слово о полку Игореве

Изучение издания Екатерининской копии и переводов XVIII в. привело исследователей к выводу, что все эти материалы непосредственно восходят не к рукописи Слова о полку Игореве, а к копии XVIII в., сделанной А. И. Мусиным-Пушкиным, только сверявшейся иногда с рукописью сборника. Граф, следовательно, неохотно показывал сборник.[Позднее он писал: «По переезде же моем в Москву увидел я у А. Ф. Малиновского, к удивлению моему, перевод мой очень в неисправной переписке» (Калайдович К Ф. Биографические сведения о жизни… С. 36–37).] Он не решился его презентовать Екатерине II, хотя позднее Александру I он подарил подлинник Лаврентьевской летописи. В предисловии к переводам XVIII в. Слова, написанном, очевидно, самим А. И. Мусиным-Пушкиным, говорится, что в песне «столько встречается… малороссийских названий, что не знающему польского языка трудно и понимать».[Дмитриев. История первого издания. С. 335.] Граф отлично знал о многолетнем пребывании истинного автора Слова на Украине.

В некрологе известного фальсификатора А. И. Бардина, составленном в 1841 г. М. П. Погодиным, приводился анекдот, согласно которому Бардину удалось обмануть двух первых издателей Слова (А. И. Мусина-Пушкина и А. Ф. Малиновского) и продать им поддельные экземпляры этого памятника.[Антон Иванович Бардин «мастер был подписываться под древние почерки». Он подделал рукопись Слова о полку Игореве в двух экземплярах и продал один из них Мусину-Пушкину, а другой — Малиновскому. «Граф приезжает в восторге в Историческое общество. „Драгоценность, господа! Приобрел я драгоценность! “ — восклицает он, и все члены изъявляют нетерпеливое любопытство. что такое, что такое? „Приезжайте ко мне, я покажу Вам“. Поехали после собрания. Граф выносит харатейную тетрадку, пожелтелую, почернелую… Список слова о Полку Игореве. Все удивляются, радуются. Один Алексей Федорович показывает сомнение. „Что же Вы?“ — „Да ведь и я, граф, купил вчера список подобный“. — „Как так?“ — „Вот как“. — „У кого?“ — „У Бардина…“ Оказалось, что оба списка работы покойного» (Москвитянин. 1841. № 3. Смесь. С. 245). {См. также: Каган М. Д. Бардин Антон Иванович//Энциклопедия. Т. 1. С. 83–85.}] Однако в переписке Погодина этот анекдот рассказан иначе: там речь идет о продаже Бардиным своих подделок Малиновскому и Тимковскому.[ «Бардин обманул покойного Малиновского чуть ли не вместе с Тимковским, которому в одно время он продал другой свой мастерской список» (.Барсуков Я. Я. Жизнь и труды М. П. Погодина, СПб., 1900. Кн. 14. С. 393).] То, что у Тимковского был какой-то экземпляр Слова, подтверждается и другими источниками.[П. И. Прейс писал С. И. Барановскому: «Есть еще третий список, список московского профессора Тимковского, сколько известно по слухам превосходный… После смерти Тимковского бумаги его — Бог весть — куда пропали». Письма П. И. Прейса М. С. Куторге, И. И. Срезневскому, П. О. Шафарику, Куршату и друг. (1836–1846)//Живая старина. 1891. Вып. 4. С. 13. См. также: Алексеев М. Я. Прейс П. И. в работах над «Словом о полку Игореве»//Доклады и сообщения филологического факультета ЛГУ. 1951. Вып. 3. С. 249.] Следовательно, упоминание о приобретении А. И. Мусиным-Пушкиным подделки недостоверно. Его источник нетрудно выяснить: в семье Мусиных-Пушкиных действительно еще в 80-х гг. XIX в. хранился поддельный список Слова, но это был экземпляр Малиновского.[Сперанский М. Н. Русские подделки рукописей в начале XIX века. С. 76.] Граф отлично знал о происхождении памятника и не дал бы ни копейки за подделку. Этого нельзя сказать о Малиновском, который дважды был введен в заблуждение: сначала графом А. И. Мусиным-Пушкиным, а затем Бардиным.