Слово о войне Армянской

При этом великом смятении храбрый Вардан поднял глаза и увидел отборных храбрых удальцов персидского войска, как они потеснили левое крыло армянского полка. В грозном порыве бросился он туда и, прорвав правое крыло персидского полка, отшвырнул к [слонам], окружив кольцом, избивал их тут же на месте. И вызвал такое замешательство, что полк Матеан, утратив сплоченность, лишился своего крепчайшего построения, и воины даже обратились в поспешное бегство.

А затем поднял бдительный взгляд Мушкан Нисалавурт и увидел, что некоторые из армянского полка отделились и отстали в ущельях гор. И тогда, испустив громкий клич, он подбодрил находившееся вокруг войско ариев, которое, закрепившись, стало перед полком Вардана. Тут-то обе стороны признали свое поражение: великое нагромождение трупов казалось бесформенной грудой камней.

Когда Мушкан Нисалавурт увидел это, он стал поджидать [слонов] Арташира, который восседал на [одном из] них в высокой башенке, как в укрепленном городе. Громким звуком витых труб он поторопил свои полки, и его передовые отряды взяли [Вардана] в кольцо.

Тем не менее доблестный Вардан со своими храбрыми соратниками произвел там немалое побоище — в том месте, где и сам он удостоился принять совершенное мученичество.

Ратное дело затянулось, день кончался и близился к вечеру Многих [из раненых] нашла смерть, а груды трупов, тесным-тесно наваленные, были как срубленные в лесу деревья.

Там можно было видеть переломленные копья и сокрушенные луки, поэтому нельзя было уверенно опознавать святые тела павших. И было великое смятение и паника среди поверженных обеих сторон. Те, что остались живы, в растерянности рассеялись по горной равнине [меж] неприступных ущелий. Но когда встречались, они вновь разили друг друга. И до самого захода солнца непрерывно продолжалось это горькое дело.

Цветущие поля — пора была весенняя — оказались залиты обильными потоками крови. При виде нагроможденных трупов павших, от стонов пораженных и выкриков изувеченных, от вида того, как извиваются, ползая, и двигаются раненые, бегут слабодушные, притаиваются отчаявшиеся, теряют сознание мужи, утратившие мужество, вскрикивают жены, рыдают близкие друзья, а родные вопиют: «Увы!» и «Горе!» — сердце разрывалось и внутренности переворачивались. Ибо не было стороны, которая победила, и стороны, которая понесла поражение: доблестные выступили против доблестных, и потерпели поражение обе стороны.

Но так как в великом сражении пал спарапет Армении[102], то не оказалось там верховного вождя, вокруг которого собрались бы отряды уцелевших. Хотя оставшиеся в живых по сравнению с теми, кто погиб, составляли большинство, но они рассеялись и рассыпались в разные стороны. Добравшись, занимали укрепления во многих местах страны и овладели многими гаварами и замками, которых никто не мог бы взять.

Вот имена тех доблестных мучеников, которые смертью пали там на месте:

из рода Мамиконеанов храбрый Вардан со ста тридцатью тремя мужами,

из рода Хорхоруни доблестный Хорэн с девятнадцатью мужами,

из рода Палуни храбрый Артак с пятьюдесятью семью мужами,

из рода Гнтуни чудесный Тачат с девятнадцатью мужами,

из рода Димаксеан мудрый Хмайеак с двадцатью двумя мужами,

из рода Каджберуни великолепный Нерсех с семью мужами,

из рода Гнуни юный Вахан с тремя мужами,

из рода Сруандзта стремительный Гарегин с двумя братьями и восемнадцатью мужами.

Эти двести восемьдесят семь мучеников с девятью великими нахарарами там же на месте скончались. И из царского дома, и дома Арцруни, и из каждого нахарарского дома, кроме этих двухсот восьмидесяти семи, [пали] еще семьсот сорок мужей, и в тот день в этом великом сражении каждый вписал свое имя в книгу жизни. А всех вместе будет тысяча тридцать шесть.

А на стороне отступников и язычников пало в тот день три тысячи пятьсот сорок четыре мужа. Из них девять мужей были из наиболее знатных, вследствие чего Мушкан Нисалавурт был чрезвычайно удручен. Когда же, в особенности, он увидел несметные потери своего полка — втрое против войска армян, то рухнула мощь его и он не мог прийти в себя и собраться с мыслями. Ибо сражение кончилось не так, как он предполагал. Когда же он приглядывался и видел множество павших с его стороны, и подсчитывал их и находил такое превышение числа своих павших над [количеством павших] из полка армян, тем более, когда это касалось замечательных мужей, которых самолично и поименно знал сам царь, — сей муж впадал в великую тревогу за самого себя. Правдиво описать и показать положение дел [ему было страшно] — он боялся царя, с другой стороны, и скрыть не мог, ибо не смог бы промолчать о столь великой битве.