Слово о войне Армянской

И пока он так размышлял о себе и сокрушался в мыслях, отступник Васак, который спасся, притаившись между слонами, приносил утешение его смятенным мыслям, коварно учил его уловкам, как он вероломством сможет сражаться против крепосгей. Клятвы, [данные армянам], он скреплял [ссылкой] на царское повеление и своим личным свидетельством и [подтверждением] лжеиереев, которые были с ним; он их отправлял ходатаями и изображал прощение за восстание, словно бы даже вновь разрешено церковное строительство и при этом все порядки снова будут установлены согласно прежнему обычаю. Хотя повеление царя было дано весьма определенно — вследствие того, что совсем сломилась его сила, так как обе [подчиненные ему] стороны понесли поражение, — но армянское войско ввиду коварства Васака и поскольку оно много раз убеждалось в его лживости — не могло тотчас же поверить повелению царя.

Раздел шестой В КОТОРОМ ПО ПОРЯДКУ ОПИСЫВАЕТСЯ ПОСЛЕДУЮЩАЯ ДОБЛЕСТЬ АРМЯН И ЕЩЕ БОЛЕЕ ЗЛОДЕЙСКОЙ ВЫСТУПАЕТ НЕЧЕСТИВОСТЬ ВАСАКА

Тогда [Васак] снова стал подстрекать Мушкана Нисалавурта и всю знать ариев. Взяв войско, он достиг крепости, в которой засел один из отрядов армянского войска вместе со святыми иереями. Завязав бой, они сражались вокруг замка. И поскольку [сторонники Васака] никак не могли воздействовать на них, снова прибегли к клятвенным обещаниям, чтобы по договору вызвать их вниз, [заверив], что не причинят им никакого зла, дважды и трижды высылали Евангелие. Хотя священники и соглашались спуститься и предстать перед ними, но многие из воинов не могли поверить лживой присяге Васака, ибо его злодейским советам начал следовать Мушкан Нисалавурт.

Один из храбрых армянских воинов по имени Бак, который, бежав, оказался в этом замке, выйдя на стену, осыпал бранью нечестивого и раскрыл перед персидским военачальником все те злодеяния, которые тот сотворил для страны Армянской. Услышав это, многие не только с армянской стороны, но в еще большей степени из персидского войска, подтвердили это обличение. Сей муж в ту же ночь вышел с семьюстами мужами из этого замка, и его не смогли схватить.

А те, что остались в крепости, хотя и знали поистине о лживости их клятв, но не имели при себе припасов. Когда они, вынужденно спустившись, предстали перед [персидским военачальником], тот приказал убить из их числа двести тринадцать мужей. Воскликнули все они и сказали: «Славим Тебя, Господи Боже наш, что удостоил нас небесного призыва, когда все еще стоят церкви, и нерушимы храмы мучеников, и единодушен и красуется святой обет Церкви. Да уравняется наша смерть со смертью доблестных мучеников, и да смешается наша кровь с кровью павших от ран, и да пребудет благоволение Господа над его Церковью и над множеством жертв, по собственной воле восходящих на сей святой престол!» Говоря это, они, двести тринадцать, тут же приняли смерть.

А святые иереи, которые оказались там, в крепости, сии блаженные Йовсэп и Левонд, со многими своими сотоварищами, подставили свои шеи главе палачей, говоря те же слова, что сказали те двести [тринадцать]. Ибо не было у этих блаженных привязанности к телесной жизни, но с мудростью искали они способ, чтобы собственной смертью выкупить благополучие всей страны. Вследствие этого они огласили жалобу ко двору и всю вину за восстание возложили на нечестивого Васака.

Когда Мушкан Нисалавурт узнал об этом, он не посмел наложить на них руку; [предав] смерти, но подвергнул Йовсэпа и Левонда палочным ударам и велел держать их в заключении: ведь они принесли жалобу ко двору! Но других священников отпустили каждого к себе, отдав [при этом] распоряжение по поводу устроения и успокоения страны.

Но люди Армении, которые разобрались в непоследовательности царских повелений и [действий] злоумышленного отступника Васака, нисколько не поверили мнимому прощению, а подбадривали друг друга и говорили: «К чему нам вся эта жизнь в полном превратностей мире, к чему нам видеть солнце, после [ухода] любезных наших? Ибо, если наши храбрые герои пали в великой битве, и множество раненых распростерлось на поле в потоках крови, и их тела стали падалью для птиц и пищей для зверей, а наши чтимые нахарары впали в унижение и нужду, каждый лишился своего княжества и их преследуют лишения, а все благополучие Армении оказалось в гибельной опасности и в невыносимом осквернении — не будем следовать этим лживым повелениям, не отдадимся власти нечестивых правителей!»