Слово охотника

Мартон как раз рубил дрова, когда по вычищенной от снега дороге послышался перестук копыт. Гилиам кормил лошадей в конюшне, он первый вышел навстречу охотнице. Леоф драил котёл на кухне и видел прибывшую через заиндевелое окно. Драдер и Томас дурачились неподалёку от поместья, играя в снежки. Увидев огненно-рыжего коня, они наперегонки кинулись встречать девушку. Осванд вышел последним и только он заметил, как сильно изменилась Лил. Тогда он внутренне вздрогнул, понимая, что они потеряли добрую подругу и обрели жестокого соратника.

Но об этом не догадывалась даже сама охотница. Соскочив с лошади, она кинулась обнимать друзей, за которых переживала больше, чем за себя.

— Как ты нас нашла? — Мартон был рад встрече, но этот вопрос ел его изнутри.

— Птичка нашептала, — усмехнулась девушка, мысленно приделывая Эштусу два красных крыла.

В тот день Леоф ушёл на охоту и подстрелил нескольких жирных зайцев. Ужин готовил Осванд, а это значило, что будет он истинно королевским. Так как умел готовить рыжеволосый парень, не умел никто.

Лилиит заняла небольшую комнату рядом с кухней и первым делом попросила друзей принести лохань. Натаскав горячей воды в бочку, которую нашёл Мартон, охотники оставили Лилиит одну в комнате.

Она вынула из сумы небольшой кожаный бурдюк и вылила содержимое в воду. Взбив рукой жидкость и получив первые пузыри, охотница аккуратно погрузилась в исходящую паром лохань. Не успела она задремать, как чуткий слух уловил шаги.

— Можно? — дверь приотворилась, являя Гилиама.

— Входи, королевич, раз пришёл, — слишком резко отозвалась охотница. — Не выпускай тепло.

Воин перешагнул порог и закрыл за собой дверь.

— Ого. Что это?

— В моём мире это назвали бы «пеной для ванн». А тут…Пена для лохани? Как королевишна моюсь.

— Спинку потереть? — съязвил Гилиам.

Оба рассмеялись.

— Я рада, что все вы живы.

— А я рад, что ты вернулась.

— А не должна была? — Лилиит потянулась за жестяной мочалкой, найденной Мартоном рядом с лоханью.

Воин кашлянул и отвёл взгляд от мокрого и мыльного тела. Присел на кровать, укрытую тонким одеялом.

— Орден, твоя первородная и зима могли сыграть злую шутку.

Охотница окунула мочалку в воду и принялась яростно натирать левую руку:

— С Орденом я пересеклась. Кажется, за мою голову будут платить больше, чем за ваши.

— Ты уже кого-то убила?

— Да. Он носил эмблему с огненным драконом. В каждом городишке стоит пост, выслеживают нас. Убивают невиновных.

— Невиновных?

Гилиам с интересом посмотрел на вмиг погрустневшую охотницу. Она отвела взгляд и опустила обе руки в лохань. Если бы не пена, воин бы увидел, как она себя обняла.

— Они убили кузнеца в городишке. Я чинила у него меч.

— За помощь нам убивают? — он вскочил на ноги, но потом взял себя в руки и сел обратно на узкую кровать.

— Он сделал больше, чем помог мне, — её голос дрогнул. — Помнишь, в Гудрасе, когда ты забирал охотников со мной прощался парнишка?

— Да. Темноволосый такой, он тебе ещё меч принёс.

Лилиит кивнула головой:

— Рэйнер. Он был…всем. Наверное, даже больше. Но речь не о нём, — качнула головой охотница. — Его отец был гудрасским кузнецом. Он подарил мне мечту и знания. Он был мне как отец.

Она замолчала, а Гилиам не торопил.

— Никто о нём ничего не знал. Но это не мешало. Тэйн был прекрасным человеком… А тот ламукский кузнец оказался его братом. Я будто обрела семью, встретившись с ним. Они узнали. И убили.

Лилиит подняла глаза на воина. В них он видел боль, злость и желание мести. Больше ничего не осталось в этой девушке. Её слова это подтвердили.

— Я убью их всех. Тех, кто отнял у меня семью и тех, кто продолжает это делать.

Гилиам не знал, что ей ответить, оттого и молчал. Но она расценила тишину по-своему.

— Думаешь, что я не права? Думаешь, что я стала зверем, который только и желает напиться крови?

Она поднялась в лохани, жестикулируя руками и уже крича:

— Считаешь меня последней идиоткой? Игрушкой мёртвой богини? Что ты обо мне думаешь, королевич? Что я не заслуживаю тех сил, которые обрела, потому что должна защищать людей, а не убивать?

— Успокойся.

Но она не слышала его. Капли мыльной воды разлетались в стороны от её рук, стекали вниз по ключице и груди.

— Ты думаешь, что я не достойна! — она уже не спрашивала, а утверждала. — Думаешь, что я последний человек, который должен был стать охотником! Истинным! Ты ведь так лелеешь это звание!

Звонкая пощёчина прервала её.

Схватившись за покрасневшую щёку, Лилиит опустилась обратно в лохань и всхлипнула.

— Прости, — он оказался рядом и убрал руку от её лица.

Она молчала. Будто пыталась найти ответы на все вопросы в одним его взгляде.

— Почему тебя так печёт моё мнение, охотница? — он улыбался.

Лилиит не ответила. Отвернулась.

— Тебе идёт такая длина, — проговорил воин, распрямив один из локонов, что свернулся от влаги в каштановое колечко, — пальцы скользнули вниз по плечу.

Она вздрогнула.

Гилиам рассмеялся и попробовал рукой воду:

— Вылезай! Вода уже ледяная, заболеешь.

За мужчиной захлопнулась дверь.