Слово охотника

— Ты на меня зол? — первым заговорил Гилиам.

Мартон сел так резко, будто ждал пока с ним заговорят:

— Ты водил меня за нос всё это время! Лгал, как гад последний! Как думаешь, зол я?

— Драдера разбудишь, — шикнул на него воин и жестом указал на дверь. — Если хочешь поговорить или набить мне морду, лучше выйти.

Охотника из Гудраса долго уговаривать не пришлось. Сунув ноги в потрёпанные сапоги, он вышел в узкий коридор, который облизывали пламенем факелы.

Гилиам сделал только шаг за порог, как в лицо ему прилетел кулак. Воин пошатнулся, но не издал ни звука.

— Может, ещё разок?

— Благодетелем заделался? — зашипел мужчина, как разозлённый гридень. — Строишь из себя возвышенного и правильного, а лжёшь как все.

— Это был не мой выбор, а Лилиит.

— А теперь ещё и девкой прикрываешься! Ты несёшь ответственность за неё, забыл?

— Как и за всех вас.

Мартон собирался сказать что-то ещё, но его отвлёк звук падения металлического предмета.

Охотники переглянулись и направились в сторону, откуда им послышался плеск воды. Факелы освещали их путь до кухни, на полу двое мужчин нашли лужу и покорёженный железный ковшик.

— Крысы?

Гилиам пожал плечами, не сказав Мартону, что позади него мокрые следы на полу.

Ночь переваливала за полночь, скрипнула дверь. Часть факелов потухла, и Гилиам рассчитывал больше на память, чем на зрение. Он остановился у небольшой, неприметной двери. Лилиит заняла бывшую коморку, сказав, что много места ей не нужно.

Взвесив все свои мысли, мужчина открыл дверь и вошёл в комнатку. На прикроватной тумбе догорала свеча, лужа воска занимала больше половины свободного пространства. В покоях приятно пахло то ли мятой, то ли киелами. Нечто такое нежное и сложно уловимое, что с каждым вдохом, воину всё больше казалось, будто он ошибся.

Охотница закуталась в одеяло, как в кокон, несмотря на то, что от почти затухшего камина шёл жар. Гилиам пошевелил угли и подкинул несколько брёвнышек, что лежали рядом. Лилиит зашевелилась и застонала во сне, по лбу катились капли пота, и она сильнее заворачивалась в одеяло.

— Эй, — он присел на край постели и тронул девушку за плечо.

Прошло всего мгновение, за которое она распахнула глаза, выхватила из-под подушки кинжал чуть больше чем её ладонь и ударила им вперёд, не глядя.

— Аккуратнее, так и убить можно, — рассмеялся воин, хватаясь за щёку, по которой текла кровь.

— Что ты тут делаешь? — зашипела охотница, понимая, кого именно ранила.

— Есть разговор.

— Настолько важный и срочный, что ты ввалился ко мне в комнату без приглашения?

— Ты ночью выходила?

Она отрицательно помотала головой:

— Что-то случилось?

— Кто-то был на кухне, перевернул ковш с водой.

— Из-за этого ты меня разбудил? — она потянулась и села.

— Лил, этот кто-то оставил следы. Небольшая нога только у тебя. Если это не ты, то в поместье небезопасно.

Охотница закусила губу.

— Значит, надо сказать остальным, — продолжал Гилиам.

— Погоди, — она схватила его за рукав рубахи, не позволяя встать. — Это была не я. Почти не я. После приезда сюда мне иногда снится будто я хожу по поместью, прикасаюсь к вещам, вижу всё со стороны. Вчера мне приснился свиток, который был зарыт в снегу на втором этаже. Мне показалось это бредом, пока я не нашла тот зал…Я видела сон этой ночью, мне было жарко и плохо, будто лихорадило. Мне очень хотелось пить… Но я не выходила из комнаты.

— Что со свитком? Где он? — напрягся воин.

— Его больше нет. Может, хоть ты расскажешь, что случилось в том зале?

— Не помню, — виновато улыбнулся он.

Лилиит молчала. Сон больше не тянул ей в свои пучины, она завороженно смотрела на стекающие с поцарапанной щеки капельки крови и ждала пока он что-нибудь скажет.

Гилиам зевнул.

— Так значит, сны видишь? Влияешь на реальный мир? Это упоминала твоя Первородная?

— Нет.

— И ты никому не хочешь об этом говорить.

Он и сам знал ответ, потому девушка смолчала.

— Почему?

Лилиит подтянула колени к груди:

— Они так отреагировали на мою правду…Откуда у тебя синяк на лице?

— Споткнулся в темноте, пока шёл к твоей комнате.

— Не лги, — она уже откинула одеяло и спустила босые ступни к полу. — Мартон? Он теряет контроль! Я должна с ним поговорить!

Теперь наступил черёд воина удерживать её на месте:

— Давай, приди к нему посреди ночи и скажи, что быть обманутым не так уж и плохо.

— У тебя кровь не останавливается. Сосредоточься, — перевела разговор на другую тему Лил, — ты ведь уже давно получил вторую ступень.

Он рассмеялся:

— От тебя ничего не скроешь, охотница.

Она кисло улыбнулась и кивнула головой на его щёку с тонкой царапиной.

Мужчина прикрыл глаза и мысленно остановил кровь, соединил ткани.

— Впечатляет, — она прикоснулась ледяными пальцами к еле заметному в пламени свечи бледно-розовому рубцу, затем стушевалась и отдёрнула руку. — А синяк?

— Мартон не поймёт, пусть будет.

Она кивнула головой:

— Ты не скажешь им про мои сны?

— Пока тебя это не начнёт пугать…

— Уже. Но это не впервой. Знаешь, когда мне Сэлис вернула память во мне жило две сущности, они спорили, ругались, я никак не могла на них повлиять. До поры. Потом всё наладилось. Я надеюсь, что и это пройдёт.