Слово охотника

Илис не знал, чем закончился разговор охотников, но, когда он вернулся костёр уже горел, а мясо уже жарилось нанизанное на ветки.

Судя по углу, с которого светило сбрасывало свои лучи, было чуть позднее полудня. Тогда-то охотники затоптали свой костёр, запили пищу чистой водой и отправились дальше.

В этот раз Томасу было намного труднее найти путь, нить вилась и кружила по кругу, будто её что-то отталкивало, не позволяло проложить дорогу. Остальные даже пытаться не стали, поверив на слово другу. В конце концов, ему удалось призвать остатки своих сил и стабилизировать нить. Но она всё равно время от времени исчезала, а когда появлялась, показывала совершенно другое направление.

Стали появляться деревья с толстыми стволами и широкими зелёными кронами, будто не подозревали, что зима только-только закончилась, а до лета ещё далеко. Почва перестала хлюпать под подошвами ботинок и сапог, но изрыто пространство меж деревьями было небольшими, но глубокими озерцами. Мартон выдвинул гипотезу, что все они связаны меж собой глубоко под землёй, но проверять ни у кого желания не возникло.

С каждым шагом Томасу все труднее удавалось удерживать видение нити, потом у него снова пошла носом кровь и Гилиам попросил его прекратить.

— Тогда мы не найдём то, что ищем.

— Если твоя сила начала себя так странно вести, значит, мы очень близко от того, кто влияет на все это болото. Такое тепло не может быть природным явлением, как и те люди, что являются в деревню. Если тут лежит проклятие, то мы близко к его источнику.

У смуглого охотника не было сил на спор, и он подчинился. Вытер кровь тыльной стороной ладони:

— Нам прямо, а потом, вроде, налево.

Охотники двигались молча, переступали через озёрца, уступали дорогу юрким ящеркам и прислушивались к пению птиц, затерявшихся в густых кронах. Драдер оступился и провалился в воду по бедро, долго ругался, но заметив, что слушателей не так уж и много — затих.

Уже все, даже Илис, чувствовали себя как-то странно: голова кружилась, ноги иногда подгибались. Мартон бормотал что-то о зелёном витающем паре и о том, что надышались они этой дряни. Вскоре ноги вынесли их к небольшому холму, у подножия которого стояла покосившаяся хибара с крышей из зелёных листьев.

— На болотах обычно ведьмы живут, — припомнил одну из детских сказок Осванд и вынул меч из ножен.

Томас схватился за плечо Гилиама и покачнулся. Он решил проверить то ли это место, а сила отозвалась. Да так отозвалась, что охотнику показалось будто у него лопнули глаза и перепонки, а мозг просто взорвался в черепе.

— Я же говорил, — попенял его королевич, держа за шкирку. — Ты как?

— Жив, — глухо отозвался Томас, пытаясь прийти в себя.

Так они и столпились перед хижиной. Покосившаяся дверь скрипнула ржавыми петлями и распахнулась. Все, как по команде, отступили на шаг, вглядывались во тьму, что струилась из домика.

— Ладно, я понял, — Гилиам вздохнул и первым подошёл к одинокой ступеньке, которая поднимала порог на несколько сантиметром от почвы.

Не оглянувшись на спутников, он сделал шаг внутрь. Зрачки вспыхнули белым.

Хижина собой представляла одну большую грязную комнату. Жильцов или предметов мебели мужчина не заметил. Сзади послышались шаги, охотники проследовали за своим предводителем. Илис потоптавшись перед входом, шагнул следом, но в почти кромешной тьме не видел ничего. Зато услышал.

— Первые гости за столько лет, — проскрипела, казалось, сама хибара. — Входите, не стойте на пороге. Мои приглашения достигли вас?

Драдер закрутился вокруг своей оси, пытаясь найти источник звука.

— Как в жопу ужаленный, — рассмеялся хозяин жилища.

— Иллюзия, — шепнул Томас, — как с нунаби и сёстрами. Но у меня нет сил. Тут сами.

Гилиам кивнул головой и сосредоточившись, нащупал невидимую стену. Мысленно ударил по ней. Пошла трещина, похожая на ветвистую молнию.

И людям открылась картина: глубокое деревянное кресло и человек в нём. Женщина была настолько стара, что охотники не сразу поняли кто перед ними. Кожа её покрылась бородавками, морщинами и корой. Руки приросли к подлокотникам, ноги к полу. Всё были оплетено тонкими чёрными корнями. Волосы, доходящие до пола, позеленели и переплетались с дикими растениями.

— Давно гостей я не принимала, — повторила старуха, шмякая беззубым ртом. — Добро пожаловать в мой дом, мои избавители.

Представшая картина отняла у всех дар речи. А Илис, который только-только начинал привыкать к полумраку, сделал шаг назад.

— Светлых дней, тёплых звёзд, хозяйка, — заговорил Леоф, выступая вперёд.

— Тихих ночей, попутных ветров, гость, — после секундной задержки ответила она.

— Я охотник, что зовёт себя истинным. Мы все. Нас просили узнать, не ты ли бедокуришь в соседнем селении? Староста говорит, что проклятие на них наложено. Не твоих ли рук дело, хозяйка?