Слово солдата

После непродолжительного огневого налета танкисты овладели первыми вражескими траншеями. Попытки перейти в контратаку были ликвидированы огнем с места. Настойчиво прогрызая оборону, мы продвигались вперед. Специально оборудованные системы амбразур в массивных стенах каменных зданий в крупном населенном пункте Кирхберг обеспечивали гитлеровцам возможность ведения кинжального огня. Однако мощные снаряды танковых пушек сделали свое дело.

Уже под вечер наша 2-я рота зацепилась за восточную окраину деревни Зоненберг. Заговорила немецкая артиллерия, появились фаустники, послышался гул вражеских самолетов. До подхода нашей пехоты танкисты могли противопоставить гитлеровцам лишь ограниченный маневр да огонь с места.

Особенно досаждала нам стопятимиллиметровая батарея, позиции которой находились на противоположной окраине деревни, за кирпичным забором большого здания. Гитлеровские артиллеристы подбили два наших танка. Поддерживаемые огнем соседних машин, экипажи лейтенантов Александра Соколова и Павла Володина, укрываясь за строениями, смелым маневром зашли во фланг гитлеровцам. На них тотчас же обрушились снаряды. Подбит танк Соколова. Но вот сделал удачный выстрел старшина Виктор Тырыхин из экипажа Володина, одним вражеским орудием стало меньше. И хотя в завязавшемся огневом состязании вышел из строя и танк лейтенанта Володина, огонь немецкой батареи был подавлен.

Короткая передышка, и гитлеровцы возобновили стрельбу — теперь уже по поврежденным советским танкам. Следует мощная контратака. Остановился объятый пламенем танк Петра Афонина. Но экипаж сражается отчаянно, огонь не прекращает. Вот после очередного выстрела приоткрылся люк танка лейтенанта Григория Волкова, и заряжающий Василий Каштанов выбросил стреляную гильзу…

С командного пункта бригады, где находилась и моя «десятка», хорошо видна панорама боя. Нам, привыкшим находиться на острие атак, пребывание вне досягаемости вражеского пулеметного огня кажется несколько странным. А бой, вот он, словно на ладони. Положение однополчан становится более чем тревожным. С волнением ожидаем развязку. Командир бригады уже решил бросить в атаку свой резерв, но тут в деревню ворвалась наша пехота, и вражеская контратака захлебнулась.

17 марта подступили к городу Цигенхальс, после чего началось стремительное преследование отступавшего противника. Захват крупного населенного пункта Шнеллевальде лишал гитлеровцев, окруженных в районе города Оппельн, возможности выхода на шоссе в направлении на Цигенхальс. Поэтому в тот же день они предприняли мощную контратаку и ворвались в село. В ловушке оказалось отделение полковых автоматчиков во главе со старшиной Яковом Болотниковым. Однако до подхода помощи воины сумели продержаться в захваченной ими школе. В бой вступили находившиеся в резерве 3-я рота старшего лейтенанта Валентина Бибикова и 4-я Ивана Котельникова. Противнику ничего не оставалось, как уйти из села.

В самый разгар этих напряженных боев, в ходе которых мы теснили врага на запад, 4-я танковая армия была преобразована в гвардейскую.

И хотя большинство воинов объединения уже давно были гвардейцами, это известие подняло наш боевой дух, обострило чувство личной ответственности за честь и достоинство танковой гвардии.

После захвата Шнеллевальде дальнейшее наше продвижение замедлилось, и 20 марта мы заняли круговую оборону в Вакенау. Обстановка осложнялась: с востока и северо-востока подходили войска из состава оппельнской группировки противника. Гитлеровцы метались, стараясь вырваться из окружения. Поняв тщетность этих попыток, они стали выходить на колонны наших тылов, привязанные к дорогам и растянувшиеся на многие километры. Местами здесь разгорались столь жаркие схватки, что командарм вынужден был направлять сюда боевые подразделения. Надо сказать, что в этих критических ситуациях штабные работники и личный состав тыловых служб проявили высочайшую организованность и выдержку.

Стремясь отбить Вакенау, противник двумя пехотными батальонами, усиленными штурмовыми орудиями, в первую же ночь нашего пребывания в этом селе предпринял пять контратак. То была, пожалуй, одна из самых неспокойных ночей на моей памяти. Совместно с контратакующими солдатами коварно действовали и притаившиеся до времени многочисленные фольксштурмовцы из числа местных жителей. Это были либо дряхлые старцы и инвалиды войны, либо зеленые юнцы, насквозь пропитанные духом фашизма. Они еще засветло подсмотрели расположение буквально каждой нашей машины, что в родном селе для них не составляло труда.

Помнится, как наша «десятка» остановилась во дворе школы, расположенной на окраине. Там же, в одной из классных комнат, обосновался командир полка. За кирпичной стеной пришкольного участка виднелись большие огороды. Справа от нас находились огневые позиции дивизиона реактивной артиллерии, а неподалеку от них — склад боеприпасов. Запомнилось также, что в некоторых классных комнатах висели большие картины «Приход Адольфа Гитлера к власти» и лозунги, призывавшие школьников к защите фатерлянда.