Слово солдата

Матросов вел нас не к лесу, а почти параллельно опушке. Наше положение сейчас было не из лучших, ведь мы были видны со всех сторон. Пройдя еще с полкилометра, Матросов свернул к лесу. Стали попадаться заросли высокого кустарника. И вот я уже вижу первые высокие, пока еще редкие сосны, отягощенные снегом. Маневрируя между кустами, мы вошли в лес, и сразу стало темно и тихо. У большой сосны Сашка остановился и сказал:

— Привал. Отдыхаем.

Я бухнулся в снег и с удовольствием вытянул уставшие ноги. Командир и Таня сделали то же самое. Я закрыл лицо руками, услышал тиканье наручных часов, которые мне вручил старший лейтенант Тараненко на время выполнения задания. У Сашки были свои, то есть трофейные часы. Мне еще не удалось обзавестись собственными. Я повернул руку так, чтобы тиканье было получше слышно, и успокоился. Чувствовал себя довольным и даже счастливым. Еще бы, живыми и невредимыми достигли леса. Здесь тихо и даже уютно. Снежные пушинки продолжают беспрерывно и ровно падать сверху, запорашивая сосны, кусты, наши следы и нас самих. Думаю, что дальнейший путь будет Полегче. Полегче? Бывают ли легкими пути разведчиков по тылам врага?

И все же здесь, в прифронтовом лесу, мы чувствовали себя увереннее и спокойнее. В его глубину фашисты, как правило, идут неохотно — даже в том случае, если заведомо знают, что в нем нет партизан. К тому же наш маршрут проложен по самым глухим участкам, в обход возможных мест сосредоточения противника. И все равно думать надо, как избежать возможной встречи с гитлеровскими солдатами, как и где идти по лесу, чтобы враг не обнаружил нас и не организовал погоню. Погоня фашистов — страшная вещь. По собственному опыту знаю, что они преследуют оказавшихся в их тылу разведчиков до самого последнего момента — пока окончательно не потеряют их следы или пока не настигнут их и не навяжут бой. «Инструкцией» же Тараненко неукоснительно предписывалось уклоняться от боя, любыми путями отрываться от преследователей и уходить дальше в глубь леса, вплоть до соединения с партизанами. В этом случае на меня возлагалась обязанность кратчайшим путем вывести группу в лесной массив под Осиповичи, где базировались партизанские отряды, а на Сашку — ответственность за жизнь Тани, а также за сохранность ее документов, якобы выданных фашистскими властями.

Долго лежать в снегу не пришлось. Саша приподнялся на локтях и предложил нам съесть по плитке шоколада. Я с удовольствием вытащил из бокового кармана пакет, в котором был завернут шоколад, вытащил одну плитку и с аппетитом стал уплетать ее. Еще вчера во время сборов в дорогу Матросов настоял, чтобы на всех плитках была заменена фабричная обертка из фольги, издающая при развертывании довольно громкое «жестяное» шуршание, на обыкновенную бумажную. Что и было сделано.

Покончив с шоколадом, я вытащил карту, разложил ее прямо на снегу. Сашка накрыл меня краем своего маскировочного халата, и я включил электрический фонарик. Найти на карте место нашего нахождения трудов не составляло — план местности я знал, что называется, назубок. Затем карандашом нанес кусок только, что обнаруженного проселка, определил азимут нашего движения по лесу и сверил его с расчетным.

— Ну как? — тихо спросил Сашка, когда я закончил дело и засунул карту за пазуху. Планшетку я не любил. В детстве за пазухой рубахи мы носили самые ценные вещи, так что сейчас действовал по старой мальчишеской привычке.

— Все нормально, дорогу найдем, — ответил я уверенно.

Сашка пододвинулся ближе к Тане и спросил у нее:

— Как самочувствие, настроение? Лямки не жмут?

— Все хорошо, за меня не беспокойтесь. Скажите, а какое сегодня число?

— Девятнадцатое января тысяча девятьсот сорок четвертого года, — ответил Матросов с подчеркнутой официальностью.

— Не девятнадцатое, а уже двадцатое. Сейчас десять минут второго, — поправил я командира.

— Спасибо, — сказала Таня и опустила голову.

«За что благодарит-то? — недоуменно подумал я. — Идти точно по маршруту и по графику — это наша обязанность, и говорить за это спасибо не обязательно».

А шли мы действительно по графику: к часу ночи должны достигнуть леса и достигли. «Это отлично, молодцы ребята!» — похвалил бы нас Тараненко, если бы сейчас узнал об этом. «Когда вернемся, я все подробно расскажу ему», — подумал я, зная, что сейчас там, в дежурном блиндаже, он и капитан Трофимов сидят и переживают, томясь в неизвестности.

Настроение у меня было хорошее, даже приподнятое, да и у Сашки и, наверное, у Тани оно было таким же.

Матросов приказывает подниматься. Теперь наступила моя очередь возглавлять нашу «могучую» колонну. Так предусмотрено «инструкцией».