Слово солдата

Нет, не ошиблись. Первой его заметила Таня, когда мы остановились, чтобы передохнуть, поправить вещмешки и лыжные крепления. Мы с Сашкой все внимание сосредоточили на том, чтобы не напороться на какой-нибудь вражеский объект, а Таня, по всей видимости, с нетерпением ожидала появления леса и сразу же увидела его.

Да, это был действительно лес, которого мы ждали и к которому так стремились. В нем наше спасение и окончательная удача, — по крайней мере, мы так думаем и на это надеемся.

Войти в лес надо тоже с умом. На опушке и в ближайшей глубине враг, как правило, размещает свои тыловые подразделения. Это надо учитывать. Мы стоим, опершись на лыжные палки, и соображаем, как и где лучше просочиться в заросли. И в это время нас внезапно осветил яркий пучок света. Он скользнул по ближним кустам и погас — так же неожиданно, как и появился. Источник света находился позади и правее нас. Мы разом упали в снег и замерли, боясь пошевелиться. Заметили ли нас? Ведь луч осветил каждого буквально с ног до головы. Тревожное чувство охватило меня. Что это за свет? Откуда он появился? Может, мы наткнулись на какую-нибудь прожекторную команду? И главное — заметили ли нас фашисты? Не специально ли на нас направили этот пучок?

Все разъяснилось само собой, когда мы услышали рокот работающего двигателя. Автомашина! Я осторожно повернул голову в сторону шума и увидел еле заметный свет подфарников. Да не одной машины, а целых трех. Вскоре из-за низкорослого кустарника показался первый автомобиль, а за ним и остальные. Они ехали нам наперерез в сторону леса. Моторы их гудели натруженно, а сами они двигались медленно, с частыми остановками. Наконец остановились совсем — видимо, окончательно завязли в снегу. Опять на несколько мгновений вспыхнул яркий дальний свет от передней автомашины, и в его лучах мы увидели нескольких солдат с лопатами, шедших со стороны леса навстречу колонне. Ясно, эти люди посланы на помощь застрявшей технике. Значит, где-то рядом автомобильная дорога. Пусть зимник, но все же дорога, о существовании которой мы ничего не знали. Это было для нас, разведчиков, неприятной новостью: обязаны были знать!

Фашисты шли, конечно же, по этой дороге, нами пока не видимой. Они громко разговаривали, медленно приближаясь к месту, где мы затаились. «Два, три, четыре», — по привычке разведчика начал считать я. Вставать на лыжи и бежать прочь было уже поздно. Оставалось одно — вжаться в снег и ждать. Может, пройдут мимо и ничего не заметят.

Именно так все и получилось. Не доходя до нас метров тридцать, солдаты повернули налево, к колонне автомашин. Вот подошли к первой, стали проворно орудовать лопатами. До нас доносились удары лопат о замерзшую землю, команды старшего. Солдаты долго возились около передней машины, наконец надсадно взревел мотор и под крики и гвалт автомобиль тронулся с места, освещая себе путь слабым светом подфарников.

Я хорошо вижу эту машину, освещенную подфарниками следующей, со всех сторон облепленную солдатами. Это грузовик, кузов его тщательно укрыт брезентовым пологом. Урча двигателем, машина с трудом преодолела снежный завал, вышла на чистый участок дороги и притормозила. Солдаты оставили ее, под хохот и веселые выкрики пошли ко второму грузовику.

Наконец все три автомашины вырвались из снежного плена и двинулись к лесу. Несколько солдат шли впереди колонны, часть их передвигалась рядом в готовности подтолкнуть, остальные брели сзади. Автомобили проурчали так близко от нас, что я почувствовал не только запах отработанных газов, но и их тепло. Впрочем, это могло и показаться. Солдаты не заметили нас, хотя прошли совсем рядом. А заметить было не очень трудно: мы лежали почти у самой обочины дороги.

Колонна грузовиков медленно приблизилась к лесу и исчезла в ночном мраке.

— Пошли, — шепчу я Матросову.

Хочу встать, но не решаюсь сделать это первым. Не знаю, услышал ли меня Сашка, но он тут же поднялся, машинально стряхнул с себя снег. Мы с Таней последовали его примеру, поправили лямки вещмешков. Ждем команду. Но Сашка не спешит и все время поглядывает в сторону леса, опять ставшего невидимым из-за усилившегося снегопада. Наконец командир сделал несколько шагов к дороге, и его лыжи наткнулись на снежный бугор. Это был отвал на обочине, образовавшийся после расчистки. Преодолев его, мы оказались на проселке, по которому только что проследовали грузовики. На нем хорошо просматривались отпечатки протекторов и человеческих ног. Мы пересекли дорогу след в след. Я обернулся и увидел две ровные полоски от наших лыж. Если сейчас солдаты вернутся сюда, то они сразу заметят их. Наспех заметаю полоски рукавицей.

Мне непонятно, почему Сашка решил пересечь дорогу в этом опасном месте. Но рассуждать некогда, надо догонять ушедших вперед товарищей.