Слово советского пацана. Бандиты, маньяки, следаки

Не один в пистолете патрончик,

Не один есть в Одессе блондин,

Но поверьте мне — Мишка Япончик,

В своем роде, конечно, один.

В жизни знал я немало красавиц,

Я не жалуюсь, — жизнь хороша!

Если только какой-то мерзавец

Мне не поверит — придавим, и — ша!

Господа, я король, а не лапоть,

Потому и живу налегке.

Чтоб красивенько дельце обтяпать,

Надо что-то иметь в чердаке!

Черный фраер меня не обманет,

У меня ведь такая душа:

Если кто на пути моем станет,

Я придавлю, как букашку, и — ша!

Подходи, мою силу измеряй,

Попрощайся с составом семьи!

Мне не жаль твою жидкость с артерий,

Жалко руки запачкать свои!

Молдаванка успех мне пророчит,

Как на дело иду не спеша.

Полицмейстер мешать мне не хочет,

А коль захочет — придавим, и — ша!

Таким его представляли советские слушатели. Но главное — не забывали, что бывает с очень немногими ворами.

А не так давно посвятили жизни знаменитого «короля» телесериал. И очень неплохой.

А его высокое место в иерархии советских пацанов определяется в основном тем, что очень во многом Япончик был первым. И оказался колоритной фигурой, отличным героем книг, спектаклей и фильмов. Это мало кому удается. С него многое началось. Да, во многом он легенда. Многое о нем напридумано. Но это полагается любому настоящему герою. А герои есть даже в преступном мире.

Мавзолей для благородного разбойника

Выискивая (а порой и выдумывая) самые невероятные поводы для национальной гордости, «незалежные» украинцы не хотят вспоминать, что в их стране находятся два из трёх мавзолеев на территории бывшего СССР. Может, и не зря: ведь в одном из них покоится русский врач Николай Пирогов, а в другом — молдавский разбойник Григорий Котовский, ставший советским героем.

Григорий Котовский

В 1990-е годы мавзолей в городке Котовск (бывший Бирзула), как и многое на Украине, пришёл в упадок. Его подземный склеп постоянно заливала вода, и в конце концов помещение заперли на замок, а ключ отдали в местный музей. 4 апреля 2016 года дверь взломали грабители, проникшие ночью в склеп. Вероятно, они хотели поживиться орденами Котовского и его позолоченной шашкой, не зная, что эти реликвии уже давно хранятся в Центральном музее Вооружённых сил в Москве. Неудачное ограбление оживило дискуссию вокруг останков комбрига: националисты предлагают похоронить их, а мавзолей снести вместе с прочими памятниками эпохи коммунизма. Им возражают многие одесситы (Котовск входит в Одесскую область), считающие Котовского одним из самых ярких персонажей в истории своего города. И не только города — о его всероссийской популярности говорят анекдоты, фильмы, книги, включая культовый роман Виктора Пелевина «Чапаев и Пустота».

Вся 44-летняя жизнь Григория Котовского напоминает приключенческий роман, в котором подлинные факты трудно отделить от вымыслов. Этот здоровяк с наголо выбритой головой называл себя «адским атаманом», шесть раз бежал из тюрьмы, а ограбленным им богачам выдавал расписки: «Изъято Котовским на народные нужды». «Реквизированные» деньги он и правда щедро раздавал жителям молдавских сёл, получив за это их поддержку и громкую славу «степного Робин Гуда». Кишинёвский полицмейстер приказывал искать его повсюду, а Котовский, ничуть не скрываясь, пил кофе напротив его особняка. Ему приписывали княжеское происхождение и романы с первыми красавицами, включая кинозвезду Веру Холодную.

Правду о себе Котовский рассказывать не любил — она являлась не компрометирующей, а просто скучной. Он родился в июне 1881 года в бессарабском селе Ганчешты в семье Ивана и Акулины Котовских. Отец был обрусевшим поляком, женившимся на крестьянке и работавшим на винокуренном заводе помещика Манук-бея. Григорий имел старшего брата Николая и трёх сестёр; при родах младшей из них, Марии, умерла мать, за ней последовали двое детей. Зато Гриша, по рассказам советских биографов, рос сказочным силачом — в сельской школе он запросто поднимал на руках пятерых товарищей. При этом не терпел несправедливости и не раз лупил хулиганов, обижавших слабых. Так это или нет, у односельчан Гриша вызывал симпатию — сам Манук-бей принимал его у себя в доме, а после смерти отца устроил в сельскохозяйственное училище. Но стать агрономом Котовскому было не суждено: во время учёбы он познакомился с революционными идеями, твёрдо усвоив из них одну — «грабь награбленное».

Позже он вспоминал:

«Я насилием и террором отбирал от богача-эксплуататора ценности… и передавал их тем, кто эти богатства… создавал. Я, не зная партии, уже был большевиком».

На самом деле представление о большевиках, как и о других партиях, у него имелось смутное. Как всякий «благородный разбойник», он часть денег раздавал беднякам, а другую часть — и немалую — тратил на себя, поскольку любил жить красиво. Видимо, что-то перепадало и полиции: его дважды арестовывали, но почему-то сразу отпускали.