Слово советского пацана. Бандиты, маньяки, следаки

Во время еврейских погромов Япончик был организатором вооруженных отрядов самообороны. После арестов он оказался единственным, кто не сдал полиции свой наган. Вскоре Мишка покинул лавочку по изготовлению матрасов господина Фаберова и окончательно примкнул к одной из одесских шаек, связанных с анархистской группой «Молодая воля». Теперь он посвящал налетам все свое время. И снискал немалое уважение в этой веселой среде. Ярым погромщикам мстил в первую очередь. В те годы Япончик показал себя смельчаком… А для многих евреев — в том числе вполне мирных, не склонных к бандитизму — он стал героем, защитником.

Гибель пристава

Ходят легенды о том, как он отомстил жестокому полицмейстеру, приставу Кожухарю. Япончик, выглядевший еще моложе своих лет, на какое-то время устроился чистить обувь на перекрёстке улиц Дальницкой и Степовой. В ящик его друзья, знавшие толк в терроре, вмонтировали «адскую машинку». Когда полицмейстер поставил ногу в сапоге на ящик и отвлёкся, Мишка привёл в действие взрывное устройство и сбежал, а Кожухаря со страшным скрежетом разнесло на куски. Япончик хохотал: дельце удалось провернуть «на ять». Он понимал, что недостаточно быть удачливым дельцом и вором. Нужно держать в страхе чиновников и полицейских. К тому же он понимал: об этом убийстве узнает вся братва, и его авторитет быстро пойдет в гору. Собственно, так и становятся королями.

«Молодая воля»

Только так пробиваются в настоящую элиту. А у него имелись именно такие честолюбивые планы. В августе 1907 года вместе с анархистами из «Молодой воли» он принял участие в налёте на мучную лавку Ланцберга на Балтской дороге. Следующим его преступлением, зафиксированным судом, был налёт в той же «компании» на квартиру Ландера в октябре 1907 года. В декабре того же года его случайно арестовали в доме терпимости на Болгарской улице. Многие считали, что к тому времени Японец был уже самым авторитетным воровским вожаком Одессы и ее окрестностей и держал в руках сразу несколько банд. Король есть король. И далеко не все из его дел нам известны: конспирироваться он умел не хуже профессиональных разведчиков.

Какие качества помогли ему стать воровским королем? Безусловно, отчаянная храбрость и честолюбие. Умение держать слово, за которое его уважали другие лихие люди. Уважение в еврейской среде — не только. Его знала и побаивалась вся Одесса.

Из тюрьмы — в короли

По одной из гипотез, его все-таки привлекли к ответственности за дело подполковника Кожухаря (хотя полностью доказать вину не сумели) и приговорили к смертной казни, в ожидании которой он сидел в одной камере со знаменитым одесским Робин Гудом Григорием Котовским. В итоге казнь Винницкому заменили на 12 лет заключения, из которых он отсидел намного меньше и был, как и многие уголовники, освобождён в начале Февральской революции. Вышел он по амнистии Временного правительства — и сходу начал крепко «шухерить». Тем более, что полицию и жандармерию расформировали. А тех, кто там служил, старались унизить, кто как мог. Многих изувечили и убили. Мишка почувствовал себя победителем. Но он понял: чтобы стать настоящим авторитетом, нужно быть немного Робин Гудом. Нужно, чтобы тебя считали не только фартовым, но и справедливым. Япончик сколотил большую банду. Он предпочитал называть ее отрядом. Они грабили буржуев, священников, белых интендантов. Немалую часть отдавали жертвам погромов. О них Япончик не забывал никогда.

Сгоревшая картотека

В фондах Одесского сыскного отделения никаких сведений о Михаиле Винницком не имеется. Он просто уничтожил все бумаги. Понимал, насколько это важно. Картотека Одесской уголовной полиции стала одной из первых жертв Японца в 1917 году. За это и уважали Мишку, за это и прозвали королем Молдаванки, да и всей Одессы. Это ему удалось в революционной неразберихе.

В революционной буре

В Одессе начались разборки украинских гайдамаков, сторонников незалежности, с большевиками, анархистами, левыми эсерами, интервентами, белогвардейцами… В октябре 1917 в город приехала лично Мария Спиридонова, террористка, лидер левых эсеров, которая призывала народ к революции и террору. В этом бардаке революционный Японец чувствовал себя как рыба в воде. Дебоши, перестрелки, налёты, грабежи — это его стихия. Красивая жизнь, о которой он мечтал.

По революционной моде, он больше считал себя борцом за счастливое будущее, чем королем криминального мира. В кампаниях Мишка любил называть себя защитником униженных и оскорбленных и кичился своей справедливостью. Его любимыми рассказами были сюжеты о том, как он помогал обиженным, как издевался над полицейскими и прочими нелюбимыми в народе чинушами.

Гроза Одессы