Слово советского пацана. Бандиты, маньяки, следаки

Почему-то ему казалось, что рай земной находится в Риге — сравнительно неподалеку от Витебска. Туда он и переехал. Там женился на симпатичной польке Софье, которая не слишком усердно пила. Он в ярости бил ее вожжами. Супруга терпела побои: шла война, трудно было найти спутника жизни. В 1915 году семья Комарова перебралась в Поволжье, спасаясь от подступавших к Риге немецких войск. Оказаться в оккупации им не хотелось. Потом свершилась революция. И Комаров попытался выдать себя за несчастную жертву царского режима. Ведь он сидел целый год! В определенных кругах его за эту «отсидку» уважали. И простодушные комиссары поверили ему, не заметили криминальных наклонностей. Сидел при царе, по происхождению — рабочий. Как такому не поверить? Большевики позволили Василию освоить азы грамоты, и он начал активно бороться с контрреволюцией, дослужившись до командира взвода. Говорят, тогда он участвовал в расстрелах. Убивал и офицеров, и бунтовавших крестьян. И это ему понравилось — лишать жизни тех, кто не способен ничем ему ответить. Полная власть над людьми! То, что вдохновляет маньяков — быть всесильным. Он даже побывал в плену у белых, но каким-то образом бежал. Хотя такого человека должны были расстрелять… Это одна из подозрительных страниц истории товарища Петрова-Комарова.

А потом он переселился в Москву — как новый хозяин жизни. Свою истинную фамилию — Петров — к тому времени он уже совсем забыл. Стал Комаровым окончательно. Ему хватило денег на покупку добротного по тем временам дома на Шаболовке. Откуда? Возможно, во время войны ему удалось кого-то крупно обокрасть. Но поговаривали, что он был платным агентом белой разведки. А это дело доходное. Однако скорее всего, уже тогда он занимался грабежами. Вовремя НЭПа Василий купил лошадь и занялся извозом. Сначала работал в разных организациях, возил товар. Подворовывал, добычу сбывал на рынке, но пойман не был. Когда он стал частным извозчиком, редко брал пассажиров. Основное время проводил на Конном рынке.

В 1921 году он впервые занялся делом, которое составило Комарову дурную славу. Он по привычке прогуливался между прилавками, поглядывал на лошадок. Некий крестьянин на Конном рынке хотел купить лошадь. «А вот я хочу свою продать», — подскочил к нему Комаров. Крестьянин и Василий договорились о сделке и отправились на Шаболовку к Комарову для окончательного расчета. Замечательную покупку решили замечательно обмыть. Водка (редкость по тем временам!) у Василия имелась в достатке. Крестьянин после двух-трех стопок опьянел, разоткровенничался. Сказал, что у себя в селе продаст эту лошадь дороже, сможет нажиться. Это взбесило Комарова. Он спустился в чулан, взял молоток — и долбанул гостя по голове.

«Так забивают скотину. Без сожаления, но и без всякой ненависти. Выгоду имел, но не фантастически большую. У покупателя в кармане была приблизительно стоимость лошади. Никаких богатств у него [Комарова] в наволочках не оказалось, но он пил и ел на эти деньги и семью содержал. Имел как бы убойный завод у себя», — писал о нем Михаил Булгаков, в то время — газетный корреспондент, освещавший это дело. В тот раз Комаров находился в квартире один. Жена и маленький сынок где-то гуляли.

Комаров действовал как опытный мясник: раздел убитого, привязал руки и ноги к животу, упаковал тело в мешок и оттащил на соседний заброшенный участок, где стоял полуразрушенный дом, который хотели перестроить в баню. Это местечко показалось ему удобным и для дальнейших делишек.

Он стал каждый день ходить на охоту на Конный рынок. Потом в его доме появлялся новый собутыльник. Однажды свидетельницей убийства стала Софья. Она стала во всем помогать мужу. Ведь он грабил своих жертв дотла — семья получала прибыль. Тогда он ударил несчастного топором по голове, было немало крови. Она все убрала. Вскоре на месте несостоявшейся бани Комаровы похоронили больше десяти человек.

Они были еще и верующими. После каждой расправы супруги усердно молились перед иконами за невинно убиенные души. А бывало, что хозяин дома, вопреки традициям того времени, приглашал к себе священников из ближайшей церкви и просил их провести молебен, а после в знак благодарности поил вином. При этом он не нервничал, не выглядел опечаленным или напуганным.

За первый год своей «серийной» деятельности Комаров отправил к праотцам 17 человек. Их больше негде было хоронить: заброшенный участок переполнился трупами, летом там стоял неприятный запах. Только слабая работа милиции в те годы еще на год отложила разоблачение маньяка.