Слово Ветра

— Ну да! Вашего любимого Морриса, — веду плечами. — Я столько раз пыталась вам рассказать…

— Марьяна! — играет желваками старик. — Я серьёзно! Малую берцовую кость при обычном столкновении со шваброй и парой пластиковых вёдер не ломают! Давай, ты хотя бы на минуточку забудешь о своей ненависти к Солу и попробуешь трезво посмотреть на вещи!

— Погодите…, — я и правда забываю о Ветрове, пока вдоль позвонков струится холодок. — Вы хотите сказать, Галине Семёновне кто-то помог?

— Я в этом уверен, Марьяна, — не знаю, как ещё кофейная чашка не треснула в руках Чертова, но от напряжения на стариковских ладонях побелели костяшки пальцев. — Что вчера произошло, девочка?

До боли кусая губы, пытаюсь поминутно восстановить в памяти события минувшего вечера. Чертов слушает внимательно и даже не перебивает, когда рассказываю о чёрном внедорожнике у забора. В отличие от Артёма, старика не удивляет моя прозорливость. И всё же, когда Иван Денисович спрашивает в лоб, кто сидел за рулём, я не вру — отвечаю честно, что видела серую куртку и тёмные пряди волос, но лица разглядеть не смогла.

— Но я готова руку дать на отсечение, что это был Ветров! Сами посудите, — пока Чертов меня слушает, я спешу впихнуть побольше фактов. — Впервые этот внедорожник появился примерно за неделю до трагедии с Владом. Потом именно эта «чёрная фурия» пыталась сбить меня на пешеходном. А после я видела этот самый автомобиль на похоронах отца. Всё сходится, понимаете?

— Нет, — качает головой Чертов.

— Ну как же! — вспыхиваю чуть громче, ненароком привлекая внимание Руси. — Савелий был на похоронах. Он сам мне об этом сказал. А позавчера приехал на ваш юбилей на том же самом внедорожнике.

— Прямо-таки на том самом?

— Ну не знаю… Шёл дождь…

«Да и разглядывала я Ветрова, а не марку машины». Но об этом, разумеется, молчу.

— Иван Денисович! — мне не нравится, как Чертов смотрит на меня. Такое чувство, что винит… во всём… только меня… — Да ваш Сол Моррис мне сам во всём сознался! Хотите правду?

Старик лениво улыбается, но всё же кивает.

— Не было никакого контракта, никакого реле! Я ушла с праздника — Ветров пошёл за мной! Я испугалась, понимаете? Вспомнила про револьвер…Поэтому свернула к кабинету.

В одно мгновение улыбка стекает с лица Чертова, а в его глазах начинают играть бесы.

— Да не смотрите вы на меня так! — почти физически ощущаю, как разочарованный взгляд Чертова пробирается под кожу. — Я взяла в руки оружие, потому как ваш Сол загнал меня в угол!

— Господи! – старик хватается за голову и трясёт ей, словно пытается оторвать. — И за что ты только свалилась на мою седую голову?

— Я?

— От тебя сплошные проблемы, Марьяна! — рычит Чертов.

— Подождите…, — ударом молнии меня насквозь пробивает нехорошее подозрение. — Вы с ним заодно, да?

Теперь моя очередь крутить головой. Меня пугают собственные мысли, но сколько бы я ни отталкивала их от себя, они обретают форму слов и без спроса выскальзывают наружу.

— Ну, конечно! Как я сразу не поняла? Этот ваш благородный жест с акциями… Вы же никогда не любили Влада. Да что там, вы всю семью Осиных за людей отродясь не считали… А здесь вдруг такая щедрость…

Ладонью закрываю рот. Я впервые не верю само́й себе! Но замолчать не получается…

— Вы об этой игре говорили, да? Так вы развлекаетесь со своим Моррисом?

Я не слышу, как за моей спиной падает стул. В какой-то агонии подскакиваю к Марусе и, перепугав кроху до слёз, хватаю ту на руки.

— Нам ничего не надо! Ни акций, ни денег — ничего! Мы просто уйдём, хорошо? — растерянно пячусь к выходу, страшась столкнуться с Чертовым взглядом.

— Ты всё правильно говоришь, Марьяна! — даже не думая отрицать моих обвинений, блёклым, каким-то не своим голосом отвечает старик и шатко встаёт из-за стола. Морщинистой ладонью растирая грудь за полой пиджака, Чертов гулко дышит, впрочем, я и сама ничуть не уступаю ему в этом.

— Я так и не смог полюбить Влада — правда твоя, — хрипит Иван Денисович и делает неровный шаг в моём направлении, — Не так до́лжно деду любить своего внука.

Слова старика бьют под дых. Калейдоскоп мыслей и подозрений сводит с ума. И пока в ушах громом отдаётся старческий хрип, перед глазами всё сильнее мутнеет от слёз. Крепче прижимая к себе Русю, я продолжаю отступать. Почти ничего не слышу и уже не верю во спасение…

— А Осины, — тем временем Чертову хватает наглости улыбнуться. — А Осины никогда…

— А-а! — перебивая старика, верещу навзрыд, когда спиной упираюсь в чью-то грудь — крепкую, стальную…

— Артём? — Чертов всё сильнее начинает растирать область сердца, да и взгляд его с каждой секундой становится бессмысленнее. — Это ты…, — произносит тише и свободной рукой хватается за край стола. — Ты…

— Артём, пожалуйста… — разворачиваюсь лицом к охраннику. — Пожалуйста, помогите!

— Беги, Марьяна! — угрожающе сипит в спину Чертов. — Беги, девочка!

И я срываюсь… Не оглядываясь, несусь в гостиную, потом — к выходу. Но у самых дверей понимаю, что Маруська в одной футболке и тонких бриджах, а на дворе – октябрь. А потому сворачиваю к лестнице. Вот только подняться на второй этаж не успеваю…