Слово Ветра

— Ты на полуслове оборвал разговор! Не перезвонил! Сам недоступен, сколько тебя ни набирай! Да я, мать твою, чуть поседел за эту ночь!

— Ну так и постучался бы, как нормальный человек! — негодует Сава. — За каким лешим весь этот цирк устраивать? У меня ребёнок за стенкой спит!

— А ты видел морду этой Татьяны, что на смену заступила? Не баба — орангутанг с гранатой! Она ж меня пропускать отказалась! Докопалась ведьма: к кому, зачем… А я, дурак, не сразу сообразил, что номер на меня оформлен, и давай ей про тебя со Свиридовой заливать. А баба эта ни сном, ни духом. Полицией начала угрожать, сумасшедшая!

— Два сапога пара! — бурчит Ветров.

— Ребёнок у него…, — продолжает причитать Федя. — Дурак ты, Ветер!

— Грачёв! Не начинай!

— Уезжать тебе надо, Савка, пока не поздно!

— Поздно уже! Ты же понимаешь!

— Понимаю, — хмыкает Грачёв с издёвкой. – Зря я просил тебя об осторожности. Так и знал, что опоздаю…

— Федь!

— Что Федь? — взрывается парень и судя по характерному скрипу дивана встаёт. — Ночью джип нашли.

Вздрагиваю.

— Где? — уточняет Ветров.

— В квартале от дома Чёртова.

— И?

— Что «и»? Тачка в угоне уже как полгода.

— Неудивительно!

— Серьёзно, Ветер? — и снова смешок.

— Объясни!

— Примечательная машинка, не находишь? Стóит, как трёшка в центре Москвы. Стёкла затонированы наглухо, зеркало набекрень, номера палёные. Угнанная, но спокойно себе разъезжает по разным городам, будто и не ищет её никто: на камеры видеофиксации ей пофиг, через посты ДПС – без проблем… Ничего не ёкает?

— Федя, я не в том настроении, чтобы загадки твои разгадывать!

— Задайся вопросом, Ветер, — цокает языком Грачёв. — Какого чёрта тачку не накрыли раньше?

— Счастливый случай?

— Я ж говорю, Ветер! Ты этой ночью последние мозги просадил!

— К чему ты клонишь, Грачёв?

— Стоит за этим джипом кто-то серьёзный, понимаешь? Ни ты, ни я не справимся в одиночку — кишка тонка! А Чертов твой, как назло, в больничке!

— Тем более, — гулко выдыхает Сава. – Я не уеду никуда. Марьяне защита нужна!

— Дурак, а тебя самого, кто защитит? — бросает Грачёв. — Вот! Смотри!

Скрип половиц, тяжёлые шаги, шелест бумаги.

Взглядом поторапливаю Русю с носками, а сама пытаюсь подсмотреть за парнями в замочную скважину, но почти ничего не вижу. И в то же время уверена: выйди я из укрытия, и доброй половины правды не узнаю.

— Что это? — голос Савы настороженный, даже испуганный.

— Фотографии твои.

— Я не слепой! Откуда они?

— Из тачки, вестимо! — усмехается Грачёв.

— Её всё-таки взяли? Охранника этого шизанутого тоже нашли?

— Кто? Менты? Не смеши меня, Ветер! У них оснований нет тормозить авто, и времени, чтобы поисками Артёма заниматься.

— Тогда откуда?

— В башке твоей не мозги, а переваренные Свиридовой макароны! — хохочет придурок, да так противно, что не могу удержаться и, слегка приоткрыв дверь, показываю шутнику средний палец. Жаль только, парни сидят ко мне вполоборота и ничего не видят.

— Грачёв, да уймись ты уже! — елозит на диване Сава, с упоением разглядывая свои фотографии.

— С пацанами вскрыли тачку на раз-два! – отмахивается Федя. — Угнать угнанное не преступление, верно?

— Верно, – ухмыльнувшись, кивает Сава, но Феде уже не до смеха. Впрочем, как и мне.

— Ветер, давай серьёзно! Все снимки старые. Все сделаны до твоего отъезда в Штаты. Они ищут Савелия Ветрова, но, видимо, ни черта не знают о Моррисе. Ты только поэтому ещё жив, а не валяешься овощем на пару с Осиным где-нибудь в Израиле. Понимаешь?

Сава молчит, а я почти не дышу, прислушиваясь к чужому разговору. От одной только мысли, что Ветров может разделить участь отца или Влада, начинают подкашиваться ноги. А тем временем Грачёв продолжает колоть словами в самое сердце.

— Я понятия не имею, кому ты там насолил. Может, в депрессивном угаре тогда побил кого не того, а? Но по всему, получается, Марьяна твоя лишь связующий мостик между тобой и тем ублюдком в джипе. Доходит до тебя?

— Здесь что-то не то! Не сходится! Какой к чёрту мостик? Хотели бы меня найти, искали через тебя или Рыжего. Нана здесь при чём? О наших с ней отношениях и не знал толком никто!

— Знал не знал, – тянет Грачёв. —Но я вот что тебе скажу: пока ты Сол Моррис — ты в безопасности. Пока Свиридова твоя от тебя на расстоянии океана, ты жив! Да и она, кстати, тоже.

Тыльной стороной ладони заглушаю рвущийся из груди стон. Не понимаю, как ещё стою на ногах и что-то слышу сквозь оглушающее биение собственного сердца, но продолжаю жадно впитывать каждое слово.

— Я её не брошу! — цедит по слогам Ветров. — Не отпущу, слышишь? Увезу их с Маруськой в Штаты. Хрен, кто найдёт!

— Да пока ты им визы дурацкие оформляешь, полгода пройдёт! — с иронией отмечает Грачёв, даже не представляя, насколько близок он сейчас к истине. Сложности с опекой никто не отменял! Даже если и получится уладить вопрос с документами Русе, на это потребуется слишком много времени, которого у нас просто нет.

— Должен же быть какой-то выход! — отчаянно рвёт на голове волосы Ветров.