Слово Ветра

— Ладно! — отворив дверь в свою студию, Грачев поспешно стягивает обувь и, небрежно закинув куртку на вешалку, плетется на кухню. — Омлет будешь? Подыхаю с голода!

— Давай! — иду следом, чтобы помочь с ужином.

Мы с Грачевым третьи сутки на ногах: толком не спали, перекусывали на бегу, а потому и усталость накрывает медным тазом, заглушая собой страх и нарастающее беспокойство. Пока Федька суетится у плиты, из холодильника достаю овощи, нарезаю хлеб, а потом сажусь за стол и черт знает в который раз набираю заветный номер.

— Все надеешься, что Артем ответит? — помешивая румяный бекон деревянной лопаткой, усмехается Федя и поглядывает на меня исподлобья. – Да выкинул он свою мобилу, чтоб не отследили, — хрен сейчас найдешь!

— Я до Наны пытаюсь дозвониться, — скидываю очередной пустой вызов. — Предупредить хочу. А то расплодилось этих Булатовых, как кроликов, а она там одна совсем, без защиты. Кто его знает, Федь: в джипе валялись мои фотографии, а за пазухой Тохи, может, лежат и ее.

— Да не одна она! — нервно орудует лопаткой Федя, тогда как бекон на сковородке начинает ядрено шкварчать, прямо как ревность в моем сердце. — И вряд ли она тебе ответит.

— Знаю. Просто волнуюсь.

— Ничего твоей принцессе не угрожает! — шипит Федя и снимает сковороду с огня. Разложив омлет по тарелкам, он с грохотом ставит одну из них на стол прямо перед моим носом и садится рядом со мной. Недолго думая, начинает уплетать нехитрый ужин. А заметив, что я ни черта не ем, бросает вилку и недовольно ворчит:

— Да нормально с ней всё! Зуб даю! А вот тебя, Ветер, ждет голодный обморок! Ешь давай!

— Позже, Федь! Позже!

Ничего не могу с собой поделать: удушающее предчувствие чего-то неладного напрочь отключает аппетит. Отодвинув тарелку, встаю из-за стола и начинаю нарезать круги по гостиной.

— Когда у нее самолет? Во сколько?

— Ветер, остынь! Не о том думаешь! Нам Булатова найти надо. Хотя бы одного из них! У Чертова в его книжке волшебной, случайно, номерок бывшего губернатора не завалялся?

— Нет! — ежедневник деда я прошерстил уже вдоль и поперек.

— Тогда давай бороздить просторы интернета. Найдем, Ветер! Сейчас, сам знаешь, в сети каждый свои следы оставляет. И захочешь, да не потеряешься!

Грачев тут же подлетает к журнальному столику у окна и, прихватив с собой небольшой ноутбук, возвращается к омлету. Что-то вбивает в поисковик одной рукой, попутно запивая еду чаем, а потом невнятно жует слова, пробегаясь взглядом по полученным результатам.

— Осин! — меня посещает внезапная догадка. — И как я сразу не сообразил! Отец Влада наверняка знает, как Булатова-старшего отыскать.

Федя заметно напрягается, но молчит. Наспех доедает омлет и хлопает крышкой ноутбука. А потом, бахнув грязную посуду в раковину и упершись ладонями в столешницу, опускает голову: такое ощущение, что собирается с мыслями, прежде чем выдать что-то в своем репертуаре, но бьющая по ушам мелодия его мобильника нарушает планы.

— Не делай глупостей, Ветер! – отталкивается от кухонного гарнитура. — Сейчас отвечу и поговорим!

Пока Грачев ищет свой телефон и басовито отвечает на вызов, я в тысячный раз набираю Нану, но снова тщетно. Ее телефон отключен, и это не на шутку меня бесит! Я даже начинаю понимать Федьку с его желанием вынести к чертям собачьим дверь в гостиничном номере. Я и сам сейчас готов ворваться в дом Осина, лишь бы удостовериться, что с Марьяной все хорошо.

Наплевав на предостережения Феди, выискиваю в ежедневнике Чертова телефонный номер Осина-старшего. Понимаю, что разговаривать со мной — последнее, что хотелось бы сейчас отцу Влада. Но я обязан предупредить и его тоже.

— Да! — мужской бас, немного хриплый, будто невыспавшийся слышится в трубке после второго гудка.

— Сергей Петрович?

— Ну, — сопит тот протяжно.

— Это Сол Моррис, — представляюсь из вежливости и делаю паузу, чтобы мужик осознал, с кем говорит. Но судя по молчанию на том конце, мое имя для Осина — пустой звук. Тогда захожу с другого бока. — Внебрачный внук Чертова, бывший одноклассник вашего сына и будущий муж Марьяны.

— О как! А я уж, грешным делом, подумал, что очередной кредитор. А это, значит, Ветров собственной персоной, — заплетающимся языком шепелявит в ответ Осин. По всему, он с бодуна или только принял на грудь. Но какого черта? Рядом внучка, да и разве время сейчас напиваться?

— Мы знакомы?

— Заочно, сынок! Заочно! Чертов говорил о тебе неоднократно. Мир тесен, да парень? Ты прости, что сразу не признал. Фамилия твоя американская из головы выветрилась.

— У Марьяны телефон отключен, — прерываю демагогию малознакомого мне человека. — Не могли бы вы…

— Марьяны? — недослушав перебивает. А я еще удивлялся, почему Владик меня так бесит. Весь в отца!

— Да. Мне нужно с ней поговорить.

— Я здесь при чём?

— Трубку ей передайте! — почти рычу. Вот старый пень! Все мозги пропил!

— Я? — тупит Осин.

— Ну, она же у вас!

— У меня?

Сгораю от желания разбить мобильный о седую башку мужика: какого дьявола он так туго соображает.

— Марьяна? — продолжает валять дурака Осин.