Слово Ветра

Я снова на ногах. Снова не нахожу себе места. Раз за разом набираю номер Марьяны, но ответом мне служит заученная сегодня до дыр фраза: «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети».

— Я все равно найду тебя, слышишь? — задыхаясь от собственного бессилия, ору в пустоту.

— Мы вместе ее найдем, Ветер! Обязательно найдем! — скрипит за спиной Грачев, а потом почти силой запихивает меня в салон раздолбанного авто и на полную выжимает газ.

Марьяна.

Письмо отца дрожит в руках. Мне внезапно все становится ясно: и почему Ветер сбежал, нарушив данное мне слово, и кто стоит за всеми нашими бедами сейчас. Проклинаю свою пропитанную ненавистью слепоту: я во всем винила Саву, не слышала Чертова, забыла про Булатова… О том, что Антон погиб, я не знала. Начало лето, экзамены, защита диплома — печальная новость обошла меня стороной. Да даже, если бы я и была в курсе случившейся трагедии, ни за что бы не поверила, что Булатов-старший захочет отомстить… Мне казалось, наши пути с Антоном разошлись еще тогда, в начале одиннадцатого класса… По крайней мере, я с тех пор ничего о нем не знала, да и не хотела слышать. Теперь понимаю — это было ошибкой. Страшной. Горькой. Непоправимой.

Синие чернила расходятся пятнами от моих слез, размазывая по бумаге слова и фразы. Признание отца все еще греет душу, но не спасает от страха. Судорожно вожу фонариком по стенам, отчаянно ища спасение, но понимаю: его нет.

Мобильный в руках снова пищит: заряда почти не осталось. Еще минута-две-три, и темнота накроет меня с головой. Становится жутко. Стены эти обгоревшие, грязь на полу, холод —это не то, что я хочу запомнить последним.

Наверно, поэтому пальцы сами набирают номер Савы… Понимаю, что он меня не услышит, да и навряд ли я успею сказать хотя бы слово, но мне до смерти страшно исчезнуть в темноте без него.

Вскарабкиваюсь на стул. Тот шатается подо мной — вот-вот рухнет. Но я продолжаю вытягиваться к самому потолку, в надежде поймать дурацкий сигнал и едва не падаю, когда слышу в трубке заветное «Нана».

— Сава! — ору в голос, хоть и понимаю, что от громкости моих криков качество связи лучше не станет. — Ты меня слышишь, Сава?

— Нана! Девочка моя, с тобой всё хорошо? — его взволнованный голос, как летний ветерок, своим теплым дуновением вдыхает в меня жизнь.

— Сава, это всё Булатов, — я продолжаю вопить: мне так много нужно сказать моему Ветру, а времени, как назло, нет.

— Нана, очень плохо слышно! Где ты?

— Ты прости меня, Сава, что я думала на тебя! Я так виновата!

— Хорошая моя, я не понимаю ни слова! — сквозь помехи пробирается надрывистый рык. — Нана, черт побери, где ты?

— Я не знаю, Сава, — стрункой вытягиваюсь на стуле. И почему я сразу не догадалась на него залезть, когда звонила в полицию? Впрочем, неважно. Вот оно мое спасение — там, на другом конце провода.

— Не знаешь? Ладно, Нана, не страшно! — голос Ветрова становится все громче и четче. — Опиши, что ты видишь?

Кручу головой по сторонам — ничего. Я не знаю, за что зацепиться, с чего начать.

— Не молчи, Нана! Не молчи!

— Булатов увез меня куда-то. Это все из-за Антона. Старик помешался на его смерти.

— Нана! — неистово орет в трубку Ветров. — Где ты? Говори! Я прошу тебя! Хотя бы слово — я найду! Обещаю!

— Не знаю! — я тоже повышаю голос. — Он запер меня в сгоревшей комнате или чулане.

— Не молчи, Нана!

Я начинаю понимать, что Сава не услышал и половины сказанного мной. Дурацкая связь!

— Девочка моя, заклинаю тебя — говори! Я должен понять, где ты!

— Здесь темно. Ничего нет. Ни окон, ни мебели. Только сажа. И дикий запах гари.

— Марьяна, повтори!

Я была права: Ветер меня не слышит. Ноги подкашиваются от осознания собственного бессилия: сколько ни тянись я к потолку – все бесполезно.

— Милая моя, любимая! — мне кажется, или голос Ветра наполняется слезами. — Тебя неслышно! Совсем!

— Сава! — мой крик срывается в шепот, а я сама — на холодный пол. Все без толку: мои просьбы о помощи, крики, попытки объяснить. Возможно, будь у меня в запасе еще хотя бы процентов пять заряда, я попыталась спастись. Но у меня всего один, и тот на исходе.

— Прости меня , Сава! – голос хрипит, едва продираясь сквозь горький комок слез, застрявший в горле. — За тот поцелуй с Осиным, которого не было. За мой брак без любви, подозрения, ненависть. За глупость мою прости!

— Нана, пожалуйста… Умоляю, помоги мне тебя найти!

— Я люблю тебя, Сава, — успеваю сказать прежде, чем мобильный отключается навсегда.

Кромешная тьма слишком резко заполняет собой все вокруг. Пробирающая до костей тишина опаляет слух. А гнусная безнадега сдавливает ребра грубыми тисками, делая обычный вдох невозможным.

Цепляюсь за стул дрожащими пальцами и заставляю себя верить, что все это — дурацкий сон, простой кошмар, игра воспаленного воображения.

Прикрываю глаза. Считаю до ста. Потом обратно. Но моя тьма не кончается! Напротив, она становится все гуще и безнадежнее.

Грузные шаги раздаются за дверью внезапно и слишком громко. Такое чувство, что их обладатель все это время стоял неподалеку и молча наслаждался моими мольбами о помощи.