Слово живое и мертвое

Ты меня любишь? – спрашивает мальчик, и мать, разумеется, отвечает, что любит. Ему этого мало, он допытывается: Очень-очень? И ответ: Очень-очень. Английское Ever so передано единственно верным русским оборотом – естественным для ребенка удвоением.

То же – когда Джона мучит кошмар: he – he – couldn’t get out – никак-никакне мог вылезти.

Тот же прием – когда Джону не спится, мешает лунный луч: вошел в комнату и вот двигается к нему медленно-медленно, как будто живой (ever so slowly). Слушая игру Ирэн на рояле, мальчик еще и лакомится пирожным: от него музыка стала гораздо лучше, объясняет он матери, и очень правильно в его устах лучше, а не красивее, хотя в подлиннике It made(оно сделало!) музыку ever so more beautiful. А как великолепно начинаются в переводе самые первые в жизни Джона стихи: Луна была лунистая. The moony moon. Он ведь сам сочинил это (хотя в английском и есть значение moony – лунный, освещенный луной), и русская находка передает всю неожиданную прелесть его первого поэтического ощущения.

О матери: Она была очень нужная– вместо буквального драгоценная(precious) дан доподлинно ребячий оборот, Джон ведь в разлуке с матерью, она ему сейчас нужна даже больше, чем всегда. А вернувшийся после той же разлуки отец в глазах сына таков, каким помнился, – совсем как настоящий(exactly like life). Джун настолько старше Джона, что он и называет-то ее тетей, а не сестрой, so old that she had grown out the relationship – уж конечно, не к месту было бы дословное переросла эту степень родства(выросла из). В переводе очень верно и по существу, и по интонации: до того старая, что уже не годится в сестры.

Достоверен и образ нянюшки с ее просторечием: она полагает, что общество других детей пошло бы Джону очень даже на пользу(would do him a world of good), а о причудах мальчугана в переломную для него весну сказано: сильно досталосьего коленкам, костюмам и нянюшкиному терпению(…spring, extremely hard onhis knees и т. д.) – разумеется, скучно и книжно в применении к ним обоим было бы какое-нибудь исключительно, крайне труднаяили тяжелаявесна!

Мать вынимает из чемодана пакеты, еще не известно, что в них, но ясно: привезены подарки, и потому пакеты не подозрительны (suspicious), а заманчивы.

Джон рассказывает, что Джун водила его в церковь. I came over so funny – оборот очень не прост, в переводе ему стало так странно.

– Ты всех любишь? – спрашивает сына Ирэн, и он, подумав, отвечает: Немножко – да. Конечно же, не мог он ответить что-нибудь канцелярское вроде «до известной степени», хотя буквалист, возможно, побоялся бы уйти далеко от up to a point. А для маленького Джона это немножковполне естественно, и правильно, что вскоре оно возникает в его речи из другого, но близкого по интонации оборота: I don’t want to grow up much: Я не хочу совсемвырасти, только немножко. И так же естественно, когда он просит разрешения оставить на ночь дверь спальни приотворенной, егообычным словом отвечает мать: Just a little – Да, немножко.

Джон переспрашивает, почему родители не ходят в церковь – Why don’t you. Здесь doвсего лишь заменяет глагол, который по-русски в речи, тем более детской, повторять незачем: и переведено не Почему не ходите, а просто: А почему? Еще один из мельчайших приемов, которыми достигается правда разговора и образа.

Мать говорит о Джоне отцу: he’s imaginative, у него богатое воображение. А перед тем мальчик берет на кухне ломтик сыра, печенье, две сливы – достаточно припасов для игры, для шлюпки, чтобы съесть их in some imaginativeway – то же слово передано иначе: он съедает все это как-нибудь поинтереснее.

Интонацией передается обычный в английском курсив. Ну и силачты, Джон, You arestrong – охнула Ирэн, когда сынишка стиснул ее в объятиях, Ну и загорел жеты, You arebrown – слова отца. Но всего важней в «Пробуждении», конечно, интонации самого мальчика.

«Открытие, что мать его красива, было тайной, которую, он чувствовал, никто не должен узнать» – тут радует и тайна, заменяющая классическое по законам чужого языка местоимение (The discovery that his mother was beautiful was onehe felt must absolutely be keptto himself), радует и ход от противного: буквальное держатьтайну, открытие про себя, пожалуй, еще свойственно взрослому, но едва ли мальчику. По той же причине, к счастью, обошлось без абсолютно, хотя вообще иностранных слов в «Саге» немало, их еще избегали не всегда и не все.