Это бы хорошо, да только… весь рассказ ведется хотя и не прямо от первого лица, но дан глазами и в ощущении одного героя, и уже неверно было бы нарушить эту интонацию и на время влезть в чью-то другую «шкуру», передавать изнутри
ощущения другого героя – того, на кого смотрит первый. Переводчик ошибку уловил и исправил: «стал на краю дамбы – кончики пальцев над пустотой…» Это уже действительно – глазами рассказчика.А в другом переводе напечатано: «Я, крадучись, с алчно горящим взором
бродил вокруг». Ни переводчик, ни редактор не почувствовали, что о себе так сказать нельзя, это взгляд со стороны.Еще случай: «Я
вошел в избу бледный …», «…я весь белый, как будто обескровленный, стоял у комода». Это интересный роман нашего современного автора, но опять же писатель не заметил, что не может рассказчик сам так себя увидеть, ведь он не смотрится в зеркало.Даже очень хорошее слово, выразительный оборот подчас недопустимы по самым неожиданным причинам. Все зависит от того, в чьи уста они вложены, в какое окружение попали и какой образ рождают.
Странно было бы в фантастическом рассказе о роботе,
чье сходство с человеком весьма условно, сказать: он смотрит набычившись или молчит, будто воды в рот набрал.Странно, описывая загородную прогулку богатой светской молодежи, говорить: «личный скарб участников
экспедиции». И, право же, странно сказать о девушке: «бросилась в сторону, как испуганный конь».Во время пожара, когда решается судьба – жить или погибнуть, человек вдруг смекнул,
что перед ним лестница, путь к спасению. Здесь больше подходит – сообразил, понял.Хорошее слово помешкал,
но мешкают обычно по лени, рассеянности, а в раздумье, от озабоченности человек медлит. Хорошее, нестандартное слово промашка, но когда речь идет о событиях серьезных, о грозной опасности, вернее сказать, что человек не дал маху, совершил не промашку, а промах, ошибку.Он смылся
– выразительно, но если смылся в ванную, это уже смешно, лучше удрал, сбежал.Он раскусил их намерения
– неплохо, но опять же смешно и не годится, если чьи-то намерения раскусил пес.В английском тексте рядом стоят слова как будто несочетаемые, буквально: я закричал
на него шепотом. Герой потрясен, зол – и переводчик передает это иначе, но верно: яростно прошептал ему …По-английски the barren desolation очень выразительно: уныние, пустынность, безысходность,
и вот она-то была бы лучше всего, но нельзя, потому что речь тут о безысходности улиц.И как ни хорош оборот «был не в своей тарелке»
, не годится он, если человек при этом стоит на пороге столовой.Отличное слово душегрейка,
и хорошо, что прелесть его ощущает молодой переводчик, но… «там русский дух, там Русью пахнет» – и французскому автору естественней своего аббата облачить все же в теплый жилет.Скольких соблазнов приходится избегать переводчику, от скольких находок отказываться, если в нем настороже чуткий, зоркий и неумолимый «саморедактор»!
Детская книжка. В сущности, научно-популярная, из тех, что в живых образах раскрывают перед ребятами мир природы. «Героиня» – черепаха, и хотя рассказ ведется не от первого лица, все же это своего рода косвенный монолог. Читатель должен увидеть и понять не только внешние события, поступки, но как бы и мысли и чувства живого существа, смотреть на все его глазами.
Маленькая черепаха ползет по песку к воде, нелегкое путешествие подходит к концу – хорошо бы сказать: «до моря уже рукой подать»
, ан нельзя: у морской черепахи не руки и даже не лапы, а ласты!Или о неожиданной встрече: героиня очутилась нос к носу с
другой черепахой – ибо нельзя же сказать о черепахах (да и о любых зверях) лицом к лицу! Ну, может быть, еще в сказке – и то вопрос, а уж в научно-популярной, познавательной книжке, право, ни к чему. И точно так же странно было бы рыбке или черепахе от акулы или зайцу от волка удирать на всех парах, естественней во всю прыть (или во всю мочь, а четвероногому или, допустим, страусу – со всех ног).Впрочем, и в человеческих устах или мыслях оборот с парами
возможен не всегда. Не может сказать герой какого-нибудь средневекового романа: «я мчался на всех парах» или «меня словно током ударило»: он еще не знает обузданного человеком электричества, не видел паровоза и парохода.Ползают по дну лагуны крабы и обдают себя мокрым песком. Хотя и жаль, пришлось переводчику удержаться от соблазна прибавить «с головы до пят»
– ведь так можно сказать только о тех, кто стоит вертикально: если не о человеке, то, допустим, о том же страусе.