Сложить мозаику

   Толчок в плечо, отбросивший меня к стене, пришелся как нельзя кстати. Детина, совершивший эту самую большую глупость в своей жизни, даже не оглянулся, расчищая дорогу для какой-то важной персоны. В принципе, подобное здесь было в порядке вещей, но не со мной, и не сейчас. Несколько шагов догнать, удар под колено опорной ноги, и когда детина рухнул на колени, с ноги, со всей силы, по наглой морде... Такого удовольствия я не испытывал давно - наблюдать, как этот урод с окровавленной мордой беззвучно заваливается на мостовую... Отвлек шорох извлекаемой сабли. Оказалось, что детина был не один, и второй охранник бросился на меня с саблей. Шустрый зараза, и техника неплохая. В первую минуту пришлось покрутиться, чтобы разобраться с его слабыми местами. А потом я сделал "ошибку" и сабля даже чуть коснулась куртки у меня на боку. Приятно было видеть, как радость от хорошего удара мгновенно сменилась обреченностью, когда я сдвинулся к противнику и уже он сам ощутил острие моего меча у себя на горле.

   -Ну что, шустрик, хочешь ещё попрыгать, или умрешь сразу? - почти ласково спросил я.

   -Довольно! - раздался сбоку властный мужской голос.

   Я покосился. Среднего роста мужчина в монашеской одежде. Никаких украшений, разве что ряса из очень дорогой ткани. Хозяин этих уродов или просто решил вмешаться, пока никого не убили? Но может он и прав, что-то я увлекся. Если на случайный мордобой обычно никто внимания не обращал, то за убийство "при исполнении" вполне можно загреметь в тюрьму, а то и куда похуже. Для меня это пустой звук, но излишнее внимание всё-таки ни к чему. Я ещё раз оглядел шустрика, и тот напрягся, не зная, чем закончатся для него мои размышления. Но я, держа клинок у его горла, отодвинулся сам, и только потом опустил меч. Бросится или нет? Но шустрик проявил благоразумие, и, тоже покосившись на монаха, убрал саблю в ножны. Может и в самом деле хозяин? Хотя странно, что у монаха такая охрана - обычно они надеются на помощь своего божества. Я даже хмыкнул - в этот раз он ему не помог.

   Инцидент можно было считать исчерпанным, и я тоже убрал меч в ножны. Повернулся уходить, но монах, всё время внимательно разглядывавший меня, вдруг спросил:

   -Не хочешь ко мне в охрану?

   В охрану? К монаху?! Подол рясы за ним таскать? Более глупого предложения мне ещё не делали, и я невольно скривился.

   -Не интересует!

   -А в храмовую стражу?

   Тоже не лучше. Сталкивался я уже с этими разжиревшими оболтусами, способными только стоять у ворот да следить за тем, чтобы воришки не сперли что-нибудь из даров, поэтому ответил немного резче.

   -Тем более.

   Но монах не унимался, взгляд стал хитрым.

   -Три золотых в месяц!

   А вот это уже насторожило. Насколько я успел узнать, храмовая стража обычно получала всего несколько серебряных монет, правда, одежда, оружие и кормежка были за счёт храма. И вдруг такая щедрость! Так понравился монаху или это простенькая приманка для жадины-дурака, чтобы встретиться со мной в более выгодных условиях? Хотя, что я собственно теряю? Если ловушка, то разнесу их халабуду к едреной фене, а если и в самом деле работа, то почему бы и нет? Всё равно болтаться без дела надоело хуже горькой редьки. Начинать что-то конкретное я тоже не решался, боясь ошибиться. А тут персонально приглашают. Может это и есть нужная мне случайность? Может в храме и библиотека какая есть, и вопросы о достоинствах и преимуществах богов возможно воспримут более благосклонно - ведь надо будет убедить собственного охранника в правильности выбора, поэтому о своем божестве выложат самое лучшее, а про остальных - самый гадкий компромат. Может это и к лучшему? Хмыкнув, на всякий случай спросил:

   -А что за храм?

   -Ирис Солнцеликой.

   Я попробовал имя на вкус - никаких ассоциаций, разве что с цветком.

   -И где он?

   Монах тоже улыбнулся.

   -Сразу видно, что ты приезжий - он указал рукой куда-то назад - Там. Любой укажет. Если надумаешь - приходи. Скажешь, что прислал Холхо.

   Холхо так Холхо. Монах вроде не собирался звать городскую стражу, Шустрик стоял смирно, поглядывая больше на монаха, чем на меня, а амбал, которого я вырубил первым, и вовсе лежал без сознания.

   -Может и надумаю.

   Коротко поклонившись, я отступил на несколько шагов и поспешил смешаться с толпой. Сделав круг вокруг квартала, уже с другой стороны площади понаблюдал, как амбала грузили на повозку. Что-то долго он валяется без сознания. Может я погорячился? Может и так, но чужая жизнь для меня сейчас почти ничего не стоила. Если уж готов уничтожить целый мир, то что уж жалеть об одном человеке?