Случай из практики

Мы вышли из парка, и она показала, в какую сторону пойдет дальше. Это было не приглашение к совместной прогулке. Она протянула мне руку, и я пожала ее, на этот раз безо всякого подобострастия. Я выразила надежду, что мы с ней еще пообщаемся. Едва заметным кивком она дала мне понять, что такое возможно. У меня было чувство, что мисс Кеплер – именно тот человек, с которым можно поговорить по душам. С которым можно не притворяться.

Когда она развернулась, чтобы уйти, я прошептала:

– Я не та, за кого себя выдаю. Ребекка – это не настоящее мое имя.

Она помедлила и улыбнулась печальной улыбкой.

– Это не страшно, – сказала она. – Мы все притворяемся кем-то другим. А Ребекка – очень красивое имя.

Она пошла прочь. Я смотрела ей вслед. Ее каблуки не издавали ни звука, словно и не касались асфальта. Стоя под сенью кованых чугунных ворот, я оглянулась на парк. Вечерние городские огни образовывали светящийся ореол вокруг вершины холма. Когда я опять посмотрела на улицу, мисс Кеплер уже скрылась из виду, и у меня почему-то возникло странное чувство, что ее не было вовсе.

Бретуэйт III: «Убей себя в себе»

Осенью 1965 года, когда автор тетрадей, представленных в этой книге, начала посещать доктора Бретуэйта на Эйнджер-роуд, сам Бретуэйт приближался к пику своей известности, хотя его восхождение не было гладким.

Защитив докторскую диссертацию, Бретуэйт не остался в университете, где ему предлагали должность лектора. С него было достаточно Оксфорда. За три года, прошедших с той достопамятной ссоры с Колином Уилсоном, в нем окрепло ощущение, что настоящая жизнь происходит совсем в другом месте. В июне 1959 года он приехал в Лондон, снял крошечную однокомнатную квартирку в Кентиш-Тауне и занялся поисками работы. Он брался за все, что угодно, и не чурался тяжелого физического труда. Работал на стройках и на заводских складах, но поскольку он вечно опаздывал и постоянно конфликтовал с начальством, не признавая никаких авторитетов, его отовсюду увольняли уже через две-три недели.

К концу года притяжение новизны этих бесцельных мотаний померкло, и Бретуэйт написал Р. Д. Лэйнгу, который в то время занимал должность старшего ординатора в Тавистокской психотерапевтической клинике на Бомонт-стрит. Бретуэйт писал, что он видел, как Лэйнг работал в Нетли, и именно эти наблюдения вдохновили его вернуться в Оксфорд и изучать психологию. И теперь, писал он, ему хотелось бы продолжить практику под руководством Лэйнга. Это был первый и единственный раз, когда Бретуэйт проявил столь смиренную почтительность к кому бы то ни было. В ответном письме Лэйнг написал, что если Бретуэйт всерьез настроился на карьеру в психиатрии, сначала ему следует получить степень по медицине. Письмо было вежливым и учтивым, советы – правильными и разумными, но Бретуэйту показалось, что Лэйнг принижает его достоинство. Он не привык к такому обращению. Он был уверен, что Лэйнг оценит его таланты и сразу предложит ему работу. Во втором письме он изложил некоторые идеи из своей диссертации и выразил мнение, что для того, чтобы понять человеческий разум, ему вовсе не нужно знать, как лечить детей от диареи. На это письмо Лэйнг не ответил.