Случай из практики

Я уже прошла мимо скамейки. Молодой человек проводил меня взглядом. Если бы вокруг были люди, я бы не испугалась. Наоборот, я бы, наверное, оскорбилась, оттого что меня посчитали настолько неинтересной, что даже не удостоили вторым взглядом. Но здесь, в темном безлюдном парке, мне было тревожно. Я прошла еще десять-двадцать шагов и вдруг услышала шевеление за спиной. Я оглянулась. Молодой человек поднялся со скамейки и пошел следом за мной. Неужели он меня преследовал? Это первое, что пришло мне в голову. Хотя, возможно, он просто шел в ту же сторону. Вполне разумно было бы заключить, что, раз он сам жаловался на холод, ему надоело сидеть и мерзнуть. Но тогда почему он не ушел раньше? Почему дождался, когда я пройду мимо? Я не стала оглядываться еще раз, чтобы он не подумал, что я его завлекаю. Мужчины, которых дома ждут жены, не слоняются в парках по вечерам. Они спешат домой, где уже готов ужин: сочные отбивные с картофельным пюре. С другой стороны, мой преследователь точно так же мог предположить, что молодые женщины, у которых есть любящие мужья, не гуляют одни по вечернему парку, и, если женщина бродит одна в темноте, значит, это доступная женщина, она и наверняка будет не против ни к чему не обязывающего знакомства. Может быть, надо ему объяснить, что у меня нет никаких скрытых мотивов; я просто решила пройтись, чтобы проветрить мозги, и если он следит за мной в надежде, что я приму приглашение скоротать с ним вечерок в его неубранной холостяцкой квартире, то он глубоко заблуждается. Со мной ему ничего не обломится.

Признаюсь честно, мне было страшно, но я не ускорила шаг. Не надо, чтобы он знал, что у него получилось меня напугать. Если кому-то покажется странным, что случайная встреча с человеком может вызвать такой жуткий страх, я напомню, что он был не просто человеком: он был мужчиной. Меня воспитали так, что я считала мужчин хищниками, а себя – жертвой, и никакие логические построения не могли опровергнуть этот догмат. Даже не знаю, чего я больше боялась: что он меня изнасилует прямо на склоне холма Примроуз, или что вытащит из кармана тяжелый тупой предмет и забьет меня до смерти. У меня внутри все сжималось. Ожидание первого удара – вот что пугало сильнее всего. Потом мне будет уже все равно. Я рухну на землю, и он будет делать со мной все, что хочет. У меня даже мелькнула мысль, что пусть все скорее начнется и скорее закончится.

Ближе к вершине холма подъем сделался еще круче. Возможно, я оторвалась от преследователя. Или просто не слышала его шагов из-за хрипов собственного дыхания. На вершине была небольшая площадка с металлическим ограждением, выделявшимся четким решетчатым силуэтом на фоне вечернего неба. Одинокая фигура стояла у самых перил, глядя на раскинувшийся внизу город, – женщина в длинном пальто, с шелковым платком на голове. Я крикнула ей, подняв руку, но она не услышала. Я побежала вперед. Добралась до вершины и крикнула снова. Женщина обернулась ко мне. Я бросилась к ней, задыхаясь от облегчения.

– Там мужчина, – выдохнула я, полагая, что это все объясняет.

– Мужчина? – переспросила она.

– Да. Он меня преследовал.

Я указала в ту сторону, откуда пришла. На дорожке никого не было. Я лихорадочно оглядела темный парк.

Женщина посмотрела на меня.

– А я удивилась, чего вы бежите.

У нее была резкая манера речи и низкий приятный голос. Только теперь я поняла, что это была мисс Кеплер.

Еще никогда в жизни я не испытывала такой стремительной смены настроения. Я произнесла ее имя и безотчетно схватила за руку. Она сделала шаг назад и удивленно уставилась на меня. Ее глаза широко распахнулись. Она, похоже, меня не узнала. Буквально за пару секунд я успела рассмотреть ее всю. Вблизи она оказалась еще красивее, чем я ее помнила. Платок, небрежно повязанный на голове, подчеркивал форму ее лица, чуть удлиненного, узкого, с острыми скулами. Широкий печальный рот. Узкие губы, темная помада. Но больше всего меня заворожили ее глаза. Черные и блестящие, как мокрая галька. Я поняла, что немного ее напугала, и принялась объяснять, откуда мне известно, как ее зовут. Она слушала с похвальным спокойствием. Осмелюсь предположить, что со стороны я, наверное, казалась совсем сумасшедшей. Она вырвала у меня руку и подняла ее, чтобы прервать мой сбивчивый монолог.

– А как зовут вас? – спросила она.

– Ребекка, – ответила я. – Ребекка Смитт. С двумя «т».

Мисс Кеплер протянула мне руку ладонью вниз. Прикоснувшись к кончикам ее полусогнутых пальцев, я машинально склонила голову. Кажется, даже сделала реверанс.

– Любой друг Коллинза – мой друг, – сказала она.

Я ответила, что не назвала бы себя его другом.

– Тогда кто же вы?

– Я просто хожу к нему на консультации.

Мисс Кеплер поджала губы, как будто это различие ничего для нее не значило.

– И вы пришли сюда следом за мной?

– Боже правый, конечно, нет! – воскликнула я. – Я всегда хожу в парк после наших сеансов. Чтобы подумать, собраться с мыслями.

– А что за мысли?

– Я даже не знаю. – Я беспечно махнула рукой.

– Мрачные мысли?

– Иногда.