Случай на Прорве

На следующий день, в понедельник, Вершинин опоздал на работу, причем по самой банальной причине — проспал. Такого с ним никогда не случалось. Он не поверил глазам — часы показывали половину десятого. В реальности убедил, однако, неумолкаемый гул грузовиков, не характерный для обычного времени его пробуждения. Сказалось напряжение последних дней. Он действительно был загружен до предела. Но нагрузка не уменьшалась. Обещал Сухарникову направить в суд четыре дела — направил, а вместо них получил еще три. Приходилось выезжать на происшествия, большей частью под утро, когда особенно хотелось спать. Милиция обычно приезжала за ним, так как жил он рядом. Ну и, конечно, убийство на Прорве. Оно также отнимало много времени.

Прошедшей ночью добраться до кровати удалось где-то в третьем часу, хотя из Окунева приехал засветло. Завел в электричке разговор с соседом железнодорожником, оказалось, что тот проработал машинистом на этом участке лет двадцать. Он и фамилию окуневского путевого обходчика, попавшего десять лет назад под поезд, назвал не задумываясь — Николай Свирин.

Вершинин не стал дожидаться утра, а сразу же пошел в линейный отдел милиции, расположенный в здании вокзала. Он знал, что Стрельников сутки дежурит, и решил попросить его помочь в розыске материалов о несчастном случае. Уж слишком подозрительной показалась ему смерть обходчика. Виктора, на беду, не оказалось, уехал на происшествие, пришлось часа два просидеть в дежурке, ожидая его приезда.

Рассказ Вершинина Стрельников выслушал с большим вниманием и пообещал в тот же день перерыть все архивы отдела и попытаться отыскать нужные материалы. Зная его добросовестность и интерес ко всему необычному, Вячеслав нисколько не сомневался в том, что материалы о смерти Свирина, если только они не уничтожены, в ближайшее время будут у него.

Из-за всех этих треволнений он добрался домой почти перед рассветом и теперь чувствовал себя провинившимся школьником. Все знали, что Зацепин не терпел опозданий.

В прокуратуру Вершинин проскользнул бесшумно, а у входа вопросительно взглянул на Тоню. Та сделала страшные глаза и показала через плечо на дверь шефа. Вячеславу на миг показалось, что даже обитая дерматином дверь смотрит на него с укоризной. Он вошел в кабинет, жестом позвав за собой Тоню.

— Шеф раза три интересовался вами, ну я и сказала, будто вы уже приходили в полдевятого и ушли, — кокетливо улыбнулась Тоня, явно рассчитывая на похвалу.

Вячеслав встретил ее слова холодно.

— Меня кто-нибудь спрашивал кроме шефа? — не совсем вежливо буркнул он, вынимая из сейфа находящиеся в производстве дела.

— Спрашивали, — обиженно поджала губы Тоня, — Вареников из УВД просил вас сразу, как появитесь, позвонить, а потом Сухарников дело вам с нарочным прислал.

Она принесла толстую папку в желтой обложке — дело по обвинению Купряшина и Корочкина, рассмотренное судом десяток лет назад.

Перелистывая разлохмаченные страницы, Вершинин пытался связаться с Варениковым, телефон которого беспрестанно отвечал на вызовы короткими гудками. Наконец, удалось соединиться.

— Привет! — обрадованно закричал Вареников. — Я вас все утро разыскиваю, вот и сейчас без конца ваш номер набирал, да все занято.

— А я вам тем временем названиваю, — рассмеялся Вячеслав, — выходит, не поняли мы друг друга.

— Что вы, Вячеслав Владимирович, нам друг друга надо понимать с полуслова, — в голосе Вареникова появились серьезные нотки. — По интересующему нас вопросу есть новости, — продолжал он, — и если вы будете на месте, через полчаса я подъеду.

— Жду. — Вершинин положил трубку и стал уже спокойно читать дело.

Оно оказалось самым ординарным. За Бедой, видимо, следили и неожиданно задержали на рынке. При обыске нашли двое золотых часов, которые значились в розыске. Потерпевшие опознали свои вещи. По их словам, ограбление совершили трое преступников приблизительно одного и того же возраста. Купряшина они запомнили, судя по описанию примет, хорошо. Другим был Корочкин, впоследствии также ими опознанный. Следователю пришлось немало повозиться, чтобы собрать доказательства вины преступников. Купряшин и Корочкин отрицали самые бесспорные факты. Купряшин заявил, что часы купил на рынке у неизвестного, и стоял на своем до конца. Виновность их тем не менее была доказана, оба были приговорены к семи годам лишения свободы. Третьего преступника установить не удалось, хотя подозревали нескольких. Наиболее подходящим считали парня с допотопным именем Филимон — Филимона Куприяновича Чернова. Оба потерпевших сошлись во мнении, что он очень похож на третьего грабителя, но, к сожалению, подтвердить это не смогли. Не удалось установить и факта знакомства Чернова ни с Купряшиным, ни с Корочкиным. Чернов оказался замешанным в каких-то других делах, поэтому материалы на него пошли в отдельное производство.

Вершинин с досадой захлопнул папку. Ничего нового. Ухватиться было не за что. Зато теперь он реально представлял всю тяжесть своей задачи. Будущие подопечные окажутся, по всей вероятности, крепкими орешками.

В дверях появился Вареников.