Случай на станции Кречетовка

Вот и теперь, помимо воли, Роман Денисович возвращался к пережитому во сне бесстыдному сюжету. Что бы это означало? Хотя, конечно, приснилась полная ерунда, но почему сегодня… Жена частенько употребляла выражение — «сон в руку». Понятно, тут и гадать нечего — определенно, разведчик ступил в критическую полосу, чреватую самыми губительными последствиями. А впрочем, агент постоянно ходил по лезвию ножа, когда даже малейший промах грозил провалом и гибелью. Так уж, видать, на роду написано. И зачем тогда попусту переживать… Пора привыкнуть к неопределенности выбранного пути и смириться с неотвратимой печальной концовкой. Разумеется, так… Но хотелось оттянуть время развязки — хотя бы не теперь, а на потом, не скоро…

Но постепенно утренние хлопоты переключили мысли Ширяева на другую тему, впрочем, не такую уж далекую от прежних суеверных опасений.

А, что если Виктор Пахряев не справится с порученным заданием… Насколько оправданы такие опасения? Какие возможны причины, ну или обстоятельства неодолимой силы… К примеру, — боец оперативного пункта в решающее мгновение струсит и сдастся чекистам. Но не исключено и такое — вчерашним вечером Виктор ломал перед ним комедию. А сам уже решил заложить разведчика, в надежде получить снисхождение органов. Тоже нельзя исключить… хотя парень наверняка понимает, что Ширяев не пожалеет доносчика и, даже будучи арестованным, утопит бесповоротно. Вот и приходится надеяться на страх сковавший Пахряева, превративший малого в покорную тряпку. А еще солдат может запросто обмишуриться, подставиться ненароком по глупости или по чистой случайности… Где гарантия, что никто за ним не следит? Нет таковой…

Но вероятен и второй вариант развития событий — уже со стороны Конюхова. Лошак не пойдет на самоуничтожение: по трусости ли, душевной слабости или даже по проблеску заложенных в детстве религиозных чувств — самоубийство же страшный грех. Угрозы, придуманные для острастки, не возымеют на уркагана должного действия. А, что не так… Ведь, по сути, — бродяга безразличен к судьбе родственников, пахан одинокий волк, — жизнь прожита и терять уже нечего… Хотя, пойди, разберись в кондовой русской душе… Вот такая вот выстраивалась перспектива: вчера затеянная комбинация казалась безукоризненной, а сегодня полетит прахом. Оставалось надеяться на везение, на благоприятные обстоятельства, на удачу… что задуманное получится.

«Ладно, — махнул Ширяев рукой, — будь что будет… Главное, надежный Walther в кармане — und Gott ist mit uns…» — инженер даже не заметил, что всуе помянул Бога.

* * *

За входной дверью квартиры рук немецкому агенту не заломили, в полутемном коридоре никто не набросился, на выходе из дома ломовые оперативники не поджидали. Получается — живи пока спокойно… То, что не арестован, еще не означало, что не раскрыт как шпион, или Лошак не успел заложить… У чекистов припасены хитрые многоходовки, а главное, гэбэшникам нужны связи разведчика, чтобы не оборвалась агентурная цепочка.

Испытанный способ выяснить установлена ли слежка, так это — изменить привычный маршрут. И Роман Денисович решил пойти в депо другим путем, двинулся не к парку, а в противоположную сторону. Так Ширяев дошел до кирпичного здания кондукторского резерва, что на третьей Кречетовке. Шпиков за ним не было…

«Уже нормально, — подумал Альберт, — похоже, Конюхов-Лошак до конца еще не раскололся. Но зачем тогда сдал диверсантов, поселив на отшибе у бабки-покойницы?»

Почему старый уркаган не пожалел русских парней, засланных в Кречетовку? Наверное, чувствовал — диверсантов и так поймают, и играть в молчанку бывалому сидельцу выходило не с руки, — Ширяев облегченно вздохнул. — Повезло, что я заранее предусмотрел легенду с лейтенантом-особистом, и если Лошак не полный дурак, то наверняка воспользуется ею. То, что диверсанты не станут молчать, — об этом даже не стоит заморачивался. Каждый из них печется о собственной шкуре. Надеется — чем больше выложит, чем сговорчивей будет, то чекисты будут добрей к нему, одним словом, не станут применять спецсредств. А там, бог даст, и к стенке не поставят…

Роман Денисович вышел к северным задам депо, шагая по шпалам вытяжных путей, не занятых составами. Праздно шастающих людей в парке отправления не заметил, что еще раз убеждало в отсутствии слежки за ним. Инженер поспешно прошел через деповские цеха, еще не до конца проснувшиеся после ночной смены. Приблизился к кучке мастеров и итээровцев, собравшихся у здания стройцеха на утреннюю планерку.

Прислушался, о чем говорит народ. Трепались, кто во что горазд… Но уже не было вчерашнего ажиотажа по поводу зверского убийства снабженца Машкова и сгоревшего домика. Впрочем, отдельные факты из вчерашней жизни поселка проскакивали в речах железнодорожников, похоже, жены-сороки на хвосте принесли… Как водится, самым осведомленным оказался главный механик Иван Михайлович.

Лысый, большеголовый крепыш темпераментно вещал кучке ротозеев, что органы арестовали опостылевшего народу бандита Лошака с дружками и отвезли в оперативный пункт дорожно-транспортного отдела НКВД.