Случай на станции «Сокольники»

– Что я придумаю? – удивилась вездесущая коллега, – у меня работы невпроворот, отчет на носу, а я еще должна за тебя придумывать!

– Ну, тогда просто скажи шефу, что я заболела, – крикнула Карина, в спешке покидая офис.

Убедившись в том, что девушка скрылась, Инесса, бросилась разносить новость по отделу, – девки, а я ведь говорила, муж Каринкин-то никакой не трудоголик, он – сексуальный извращенец! Вот, на те, гляньте!

Глава 9.

– Милости прошу, – сержант распахнул двери камеры и кивком головы подал знак странной парочке. – Что стоим, не теряемся – заселяемся.

– А ребенка то за что, – удивленно произнесла сотрудница полиции, прихлебывая ароматный, травяной чай, – побойся бога, Романюк, – обратилась она к сержанту и бросила Никите конфетку через решетку, тот с ловкостью подхватил ее.

– Журавлева, тебе гормоны видать глаза застилают, это не ребенок, а особо опасный вор карманник по кличке Маугли. Товарищ капитан приказала его, как зеницу ока беречь, а вот этого извращенца посторожить до выяснения обстоятельств, – сержант указал на Олега.

– Ну, какой же он вор? Ты только посмотри, какой милый мальчик, глазки, как бусинки! – умиляясь, произнесла сержант Журавлева, и, отставив чай, попыталась подняться с кресла. Она схватилась за большой живот и погладила по нему своей изящной ручкой. – Ох, чувствует мое сердце, рожу на работе. Сплошные нервы. А вы случаем не доктор? – обратилась она к Олегу, который схватился обеими руками за решетки камеры и с ужасом озирался по сторонам.

– Я промальп, – начал было Олег, но его перебил сержант Романюк:

– Это еще кто?

– Промышленный альпинист. Мы работаем на высоте, там, где нет никакой опоры. Точнее я уже не работаю, больше руковожу. Но было время, – Олег пустился в разговоры, в попытке оправдаться. – Кстати, я как раз на работе со своей будущей женой и познакомился. Это было жутко романтично. Но, к сожалению после свадьбы вся романтика сходит на «нет». Жена категорически против того, чтоб я подвергал себя опасности, любит меня дурака, а я вот только и делаю, что в истории влипаю. Но я клянусь, что я не извращенец. Я вообще детей не люблю, можно даже сказать ненавижу. Все эти пеленки, какашки, баночки.

– Ты, дядечка скорее не ребенка, а моего чихуахуа описываешь, – засмеялся Никита. Он уже давно разлегся на лавке, подложив куртку под голову так, будто это вполне привычное для него времяпрепровождение. – Мне вот никаких пеленок и баночек не требуется, – продолжил он, – и вообще, я шаурму люблю и в туалет сам предпочитаю ходить без чьей либо помощи.

Расчувствовавшаяся сержант Журавлева разогрела в микроволновой печи ароматные пирожки, и, пронеся их мимо носа напарника Романюка, отправилась к камере.

– Вот доложу я на тебя когда-нибудь, Журавлева, – начал недовольный сержант, – где это видано задержанных кормить!

– Что вы там говорили про свою опасную профессию и про то, как с женой познакомились? – Будто не замечая слов напарника, начала Журавлева, передавая Олегу пирожки, – я просто обожаю романтические истории.

– Поскорей бы ты, Журавлева в декрет ушла, плохо на тебя беременность влияет, – обиделся на коллегу сержант Романюк и погрузился в бумаги.

– Ну а что, без товарища капитана мы все равно сделать ничего не сможем, придется дожидаться ее. А так с пользой время проведем, послушаем занимательную историю, надеюсь рассказчик вы хороший.

– Да, сказочник он будь здоров, – ухмыльнулся мальчишка.

– Да я вообще почти никогда не вру, – начал Олег, недовольно косясь на мальчишку.

– Только иногда подвираю, – дополнил его Никита и отвернулся к стенке, дожевывая пирожок.

– В общем, дело было так, – интригующе произнес Олег, и все отделение замерло в ожидании остросюжетной мелодрамы.

Глава 10.