Случай в Семипалатинске

— Я не верю в вину Кузьмы Павловича. У нас есть только обрывок фразы. Почему именно Забабахин?

— Потому что все улики указывают на него. Я заподозрил офицеров после того, как прочитал телеграмму: «Срочно отозвать доверенность девятнадцать дробь три». Это был приказ на устранение Тайчика Айчувакова. Депешу могли послать четверо: подполковник Малахов, помощник прокурора Штюрцваге, штабс-капитан Рамбус и — Забабахин. Но Малахова со Штюрцваге подозревать смешно, вся их служба прошла в Туркестане, на виду. Рамбуса проверили, штабс-капитан тот, за кого себя выдает. А вот Кузьма Павлович… Полиция опросила тех, кто учился с ним в Новочеркасском казачьем училище. И тех, кто служил с ним в одном полку. Ты знаешь, как проводится проверка тождественности личности?

— Догадываюсь. Сравнивают те черты, которые не меняются с годами?

— Да. Рост, цвет глаз, особые приметы наподобие шрамов… Еще привычки, манеру поведения, отличительные особенности характера.

— И что выявила проверка? — напрягся подпоручик.

— Двое из числа бывших юнкеров показали: когда Забабахин сердился, или возбуждался, или напивался, его серые глаза быстро темнели. Становились на время почти что карими. Ты когда-нибудь замечал такое за Кузьмой Павловичем?

— Нет, ни разу. Хотя приходилось видеть его и пьяным, и взволнованным.

— Это первое отличие. Далее: на левой ноге, на икре, у юнкера Забабахина было родимое пятно размером с алтын.

Лыков-Нефедьев задумался:

— И как мы это проверим?

— Позовем в баню.

— А если он не согласится? Есть люди, которые терпеть не могут публично раздеваться. Даже если они не шпионы.

— Надо как-то заставить. Медицинский осмотр? Давай я ему на ногу что-нибудь уроню, и потащим подъесаула к доктору.

— Папа! — Николай сердито стукнул по столу. — Расскажи сначала про албазинцев. Я ничего не знаю. Это их называют белыми китайцами?

Коллежский советник вздохнул:

— Истории этой скоро двести тридцать лет. Давно дело было…

— Про абазинов знаю, что это кавказская народность. Давай про албазинцев.

— Албазин — так назывался острог на берегу Амура, первое русское поселение в тех местах, — начал Алексей Николаевич. — Он был основан в конце семнадцатого века. Стал опорным пунктом, базой для покорения тамошних мест. Русь была еще допетровской, но на земли Приамурья уже заглядывалась. Это не понравилось маньчжурам. И они решили Албазин сжечь.

В тысяча шестьсот восемьдесят пятом году большое китайское войско приплыло к острогу и осадило его. Силы были неравны, через несколько недель крепость пала. Часть гарнизона во главе с воеводой китайцы отпустили. Но некоторые казаки решили перейти под китайскую руку. Называли разные цифры, но, судя по всему, изменников насчитывалось около ста человек.

— Так мало? — удивился сын. — И что, за двести с лишним лет эта кучка людей не растворилась в многомиллионном китайском народе? Разве такое возможно?

— Вначале русские держались вместе. Их привезли в Пекин. Император Китая отдал должное храбрости этих людей. Ему захотелось иметь казаков среди своих телохранителей. И в составе так называемых знаменных, маньчжурской гвардии, была учреждена русская сотня.

— Что-то подобное есть у турецкого султана, — вспомнил подпоручик. — Некрасовцы, кажется?

— Давай про албазинцев, — продолжил сыщик. — Так вот, русские приехали в Пекин, где на них появилась мода. По слухам, только двенадцать казаков передумали и вернулись в Россию. Остальные прижились в Китае, видимо, не без причины. Беспокойные люди часто становятся искателями приключений и преступниками. Ребята неплохо устроились: служили в столице, в элитных частях, получали жалование, земли. Император подарил им один из ламаистских храмов, и они завели в нем православную церковь. Такое вот начало. Потихоньку белые китайцы размножались. Женихи они были завидные, а русских баб нет, и они переженились на маньчжурках. Ты прав: за два века албазинцы фактически утратили русские черты. Сейчас их число приближается к двум или трем тысячам, точные данные отсутствуют. Помимо Пекина они живут в других крупных городах, в частности в Кульдже. Одежда, обычаи, язык у них давно уже китайские, только вера осталась православная. Но натуральные китайцы никогда не считали их своими. А тут еще в конце прошлого века за албазинцев рьяно взялись наши миссионеры. Когда началось боксерское восстание, коренное население принялось убивать христиан. Миссионеры сбежали в Посольский квартал, под защиту оружия. А их паства осталась на растерзание восставшим. В одном только Пекине казнили более трехсот человек. Причем в самых зверских формах… Те, кто уцелел, были вынуждены публично отказаться от православия и перейти в буддизм. Так что, Николка, учти: белые китайцы существуют, это не миф, а реальность.

— И что дальше? — раздраженно спросил подпоручик. — Такой вот полурусский-полукитаец проник в наши пределы и сделался германским шпионом? В нашем военном мундире? Папа, ты пересказываешь мне сочинение господина Куприна «Штабс-капитан Рыбников»! Это книжка для гимназистов!

— Я думаю, сначала он стал японским шпионом.

— Кто он?