Случайная мама

– Когда вы только успели?!

– Где-то между тем, когда моя невестка пыталась меня отчитать за то, что я тебя совратил, и тем, когда она пришла с неожиданным приглашением сходить на балет.

Я рассматриваю деревянный столик, вожу по его краю пальцем. Ох, неудобно так получилось…

Натали-то понятно, ей за меня стало обидно, решила вступиться. Это я хороша: наболтала, а сама ни в чем не уверена. Нет, за болтливость я с нее, конечно, спрошу! Но потом. С себя, кстати, тоже.

– Вам везет: вы раньше меня догадались.

– А еще я помню больше, чем ты, но это ведь не значит, что ты будешь в накладе.

Я не вижу, но чувствую, что он улыбается. А я смущаюсь. Нет, правда смущаюсь. А потом решаю: и пусть. Он прав: я не жалею, что согласилась приехать. На самом деле я уже не помню, когда так хорошо отдыхала. Да, путешествовала, и много, но все это было не то. Мне куда больше нравится здесь и сейчас.

Вкусный ужин, необременительный разговор, несколько глотков изумительного вина, красивый мужчина рядом со мной. Плед, который он выносит и набрасывает мне на плечи, решив, что мне стало прохладно. И который спустя какое-то время я набрасываю на нас двоих, потому что решаю, что он в рубашке и ему тоже не жарко.

И его пальцы, которые сначала отводят прядь от моего лица, а потом, когда он располагает руку на спинке моего кресла, принимаются массировать мою шею. Сначала мягко и почти незаметно, но постепенно куда уверенней, жестче, а в какой-то момент вообще заставляют меня повернуть голову и фиксируют, чтобы не отвернулась.

И его взгляд, который исследует мои губы, распаляя меня, заставляя хотеть, чтобы он к ним прикоснулся.

– А это… – Мое дыхание смешивается с его за секунды до. – Это тоже напоминание того вечера или корректировка?

– Давай сойдемся на том, что это углубленные курсы, как правильно расслабляться, и возможность для тебя перейти с «вы» на «ты». Уже пора, не находишь?

В который раз поражаюсь его самомнению: он дает мне возможность! Он думает, что она мне нужна и я только ее и ждала! Губы дрожат от улыбки, а он…

А он именно в этот момент накрывает мои губы своими. Неспешный поцелуй, осторожный, с возможностью изумленно выдохнуть ему в рот. Не успеваю я удивиться, как тут же следует другой поцелуй – напористый, жесткий, полностью подчиняющий.

Мне не двадцать лет, и даже не тридцать, но еще ни разу у меня от поцелуев не кружилась так голова. А тут… Не только мысли растворяются, кажется, я сама становлюсь невесомой, просто сгустком эмоций, который жадно втягивает в себя новые ощущения. Отвечать, принимать, пробовать, покусывать, наслаждаться, теряться…

Я слышу свой стон словно через ком ваты, но он меня не смущает. Даже если бы и хотела, я не могу себя контролировать. Обхватываю его плечи, скольжу пальцами по затылку, тяну еще ближе к себе.

Мне так хочется, да.

Учащенное дыхание, бешеный пульс, который грохочет в венах набатом, умелый язык, исследующий мой рот под эту интимную музыку…

И вдруг все прекращается.

Он прижимается своим лбом к моему. Дышит часто и глубоко, и его тяжелое дыхание касается моих щек. А пальцы, пока у меня так и прикрыты глаза, поглаживают мою шею, будто извиняясь за эту внезапную остановку.

Он дует на мои губы. Ну все, все, сама понимаю, что пора выходить из укрытия.

– Ну что ж, – говорю, открывая глаза и слегка отстраняясь, – если с бизнесом пойдет что-то не так, будьте уверены, на ваши углубленные курсы будет не пропихнуться.

Он прищуривается.

Вздыхает, качнув головой.

– Нет, – говорит с сожалением, – плохо сработал. Придется еще разок повторить и на «ты», не забудешь?

– Ну что, вы теперь всегда будете думать, что я все забываю? – ворчу я.

Но так, не всерьез. Потому что спорить по поводу того, что пройденный материал необходимо сейчас закрепить, я точно не буду.

Ох, а повторяет он гораздо напористей, как будто пытается набить мне на память невидимую татуировку с единственным местоимением: «Ты».

«Ты…» – говорят его губы, которые не отрываются от моих.

«Ты…» – говорят его пальцы, которые зарываются в мои волосы и сжимают их.

«Ты…» – говорит его запах, которым я медленно пропитываюсь.

«Ты…» – зудят комары.

Ой!

Это уже кто-то лишний!

– Ты… – говорю я, когда поцелуй прекращается, это звучит непривычно, и я повторяю. – Кхм… Ты снова весьма убедителен.

Он поднимается и бросает взгляд на дверь дома. Потом – на меня.

– Ах да! – осеняет меня. – Мы перешли с тобой в спальню!

Он кивает.

Открывает дверь и снова искушает мое любопытство:

– Хочешь узнать, что там было?

– Нет, – возмущаюсь этим манипуляциям, – я так, повидаться с Ликером приехала!

Он улыбается. Прямо не вовремя: я к его улыбке еще не привыкла, у меня даже ноги немеют. Зато появляется время подумать.

– Дай мне пару минут!

Он молча стоит на пороге.

– Наедине.

Изогнув бровь, скрывается в доме.

А я достаю из сумочки телефон и быстро печатаю бабушке:

«Есть вероятность, что на ночь я не приду. Если что, не волнуйся».

«Ок, – пишет с заминкой она. – Но будь осторожна: даже если будут болтать, балеруны могут поднять девицу только до определенного веса».