Случайная судьба

— Билли привел какого-то своего приятеля, Эмоса, и они там управляются вдвоем. Мика с дочками устраивают в саду фейерверк, а я и без их фейерверков чувствую себя самым счастливым в мире человеком. Ладно, пошли, покатаемся немного.

Веселье ударило ей в голову с такой силой, что она почувствовала себя невесомой и легкой, как воздушный шарик. Но когда-то она дала себе слово больше не садиться на снегоход.

— Уже темнеет.

— Неужели ты не знаешь, что на этих штуковинах видимость зависит от того, насколько хорошо снег отражает свет фар? — удивился Гриффин.

Естественно, она это знала. Об «этих штуковинах» Поппи знала абсолютно все.

— Может, в другой раз? — неуверенно промямлила она.

— Я хочу свозить тебя на Литл-Беар, — уперся Гриффин.

— Кажется, начинается дождь, — гнула свое Поппи.

— Бог с тобой, какой еще дождь?! Только слегка накрапывает. Билли сам предложил мне свой снегоход, вот я и решил свозить тебя туда пообедать. По дороге заскочил к Чарли и прихватил чили. Ты как-то говорила, что просто обожаешь чили.

Поппи скользнула взглядом по смирно застывшей у ног Гриффина машине.

— Я не могу сесть на это!

— Это что, недоверие?

— Нет. Дурные воспоминания.

— Возможно, пришло время заменить их более приятными.

В принципе она не возражала, но в то же время чувствовала, что еще не время. Она не готова…

— Брось, Поппи, — подзуживал ее Гриффин. — В конце концов, в ту ночь был жуткий ветер, и случившееся несчастье не имеет никакого отношения к тому, что вы выпили. В такую погоду даже самый опытный водитель может запросто попасть в аварию.

Улыбка разом слетела с лица Поппи, будто ее сорвало тем самым ураганным ветром, о котором он говорил.

— Откуда ты это узнал? С кем ты говорил?

— А если я признаюсь, поедешь со мной?

— Да.

— Прочитал в полицейском рапорте. Он находится в свободном доступе.

— А с кем ты это обсуждал?

— Ни с кем. Только с тобой.

— Но я не говорила с тобой об этой аварии.

— В общем, да. Просто я сложил два и два и запустил пробный шар. И ты сама это подтвердила.

Поппи уже открыла было рот, но тут же захлопнула его, сообразив, что сама загнала себя в ловушку. Разозлившись, она круто развернула свое кресло и покатилась в комнату для тренировок. За ее спиной грохнули об пол тяжелые ботинки, и она услышала мягкие шаги обутых в шерстяные носки ног. Не оборачиваясь, Поппи бросила ему через плечо:

— У меня столько же прав снова садиться на снегоход, сколько ходить, танцевать, желать мужчину или иметь детей. Это грешно.

— Так давай согрешим! — с энтузиазмом предложил Гриффин. Прежде чем Поппи смогла его остановить, он схватил ее в охапку и через мгновение она жалобно пискнула, почувствовав, как он натягивает на нее куртку. Вслед за этим на колени к ней шлепнулась шапка. — Надевай, — скомандовал он, направившись в другую комнату.

— Но я не хочу, Гриффин, — взмолилась она, когда он принялся натягивать на нее ботинки. — Уже темнеет. Я боюсь. — Он распахнул дверь, и холодный ветер стегнул ее по лицу. Но тут Гриффин ловко натянул ей на голову шлем, и ветер куда-то исчез.

Подогнав снегоход, он усадил ее на него и надел свой шлем. Потом поднял забрала на обоих шлемах и придвинулся к ней вплотную.

— Повтори, что ты не хочешь. Если это действительно так, я отнесу тебя в дом.

Не скажи он этого, Поппи, вполне возможно, и отказалась бы. Она не видела никаких оснований быть втянутой в эту авантюру, не говоря уже о том, что ей это было попросту неприятно. Но чувство, которое она испытывала, было двойственным. Конечно, поездка на снегоходе после всего того, что ей пришлось пережить, всколыхнула бы печальные воспоминания прошлого. И в то же время все это казалось сейчас таким далеким, почти нереальным. Куда реальнее было то, что она испытывала в эту минуту — почти детский восторг, жгучее нетерпение.

Нет, она вовсе не хотела возвращаться в дом. Эта ночь действительно была создана для того, чтобы праздновать.

* * *

Поездка вокруг озера была похожа на волшебный сон, обед перед раскаленной печкой оказался потрясающим. А уж заниматься любовью в жарко протопленной комнате было все равно что оказаться в раю. Потом они ненадолго выбрались наружу, где, завернувшись в одеяла, посидели на крылечке. На затянутом облаками небе не было ни звездочки. Влажный, липкий туман превратился сначала в мелкий дождь, а затем в мокрый снег, и только озеро мягко мерцало в темноте.

Убаюканная тишиной, Поппи едва не спросила, когда он возвращается в Принстон. Он все равно уедет, она это знала. Устанет от всего этого и вернется домой.

Она не сможет поехать с ним. То есть, конечно, смогла бы, только ей не хочется. Поппи любила Лейк-Генри. Ей нравилось жить здесь, нравились его жители, нравилось, что тут все друг друга знают, нравилась атмосфера покоя и безмятежности.

Не желая нарушать очарование этой минуты, она так и не спросила его, когда он собирается домой. Но, проснувшись среди ночи, когда Гриффин встал, чтобы подбросить дров в огонь, она вновь вспомнила об этом. А потом еще раз, пару часов спустя, проснувшись от шорохов на крыше.