Случайная судьба

Поппи изо всех сил старалась делать вид, что ничего особенного не происходит. Но украдкой призналась себе, что это все-таки здорово — когда мужчина вот так суетится вокруг нее.

Естественно, она прекрасно понимала, что у него на уме, читая в нем, как в открытой книге — Гриффин пытался дать ей понять, что в его силах вернуть ее к жизни. Впрочем, забота еще не все, с благодарностью добавила она, вспомнив, с каким уважением он всегда относился к ее желаниям. А взять хотя бы постель, с легкой краской смущения мысленно добавила она. Ведь он не просто удовлетворял себя, пока она, как бревно, лежала на спине, дожидаясь, пока он кончит. Нет, всегда помня о том, чего она не может, он не забывал и о том, что она может — и заставлял ее делать это. Словно какой-то внутренний голос подсказывал это Гриффину, и в результате иногда казалось, что это она в первую очередь дарит ему наслаждение, что в глазах Поппи представлялось чуть ли не волшебством. Он с самого начала смог заставить ее почувствовать себя женщиной.

Словом, все было чудесно — до того момента, когда он снова заводил разговор о женитьбе.

Слава тебе, Господи, он хоть сейчас об этом забыл, благочестиво подумала Поппи. Ни словом не заикнулся — ни вчера вечером, пока они были «У Чарли», ни потом, когда вернулись домой и снова долго занимались любовью, ни даже утром, когда проснулись, уже зная, что Хизер скоро вернется.

— Можно взглянуть на все это и по-другому, — с философским видом проговорил Гриффин, когда они уже собирались снова выйти. — Похоже, в том, что я заварил эту кашу, есть и свои плюсы. Хизер теперь свободна. И ей больше нечего бояться.

Поппи охотно согласилась с ним. Но только частично.

— Официально с ней все в порядке. Но это официально. А что у нее на душе? Вот то-то же. Перед ней сейчас стоит нелегкая задача — каким-то образом увязать вместе ту, которой она когда-то была, и ту, которой она стала.

— Никаких проблем. Мика ведь ее любит. И ничего не изменилось.

— Да, но ты забываешь, что Хизер просто изгнала прошлое из памяти. То, что случилось, заставило его воскреснуть. Теперь ей придется как-то с этим жить.

— Никаких проблем, — с широкой улыбкой повторил Гриффин. — Мика ведь любит ее. И ничего не изменилось.

Естественно, это было адресовано в первую очередь Поппи. Впрочем, она сразу же догадалась. И была благодарна Гриффину еще больше — если такое возможно. И однако… однако она колебалось. Было кое-что еще, что мешало ей принять решение.

Не сегодня, подумала она. Сегодня у них праздник.

* * *

Мику накануне вечером удалось выпроводить к Чарли — но только лишь потому, что Камилла, явившаяся посидеть с девочками, буквально вытолкала его за дверь. Впрочем, просидел он там недолго — ровно столько, сколько понадобилось, чтобы поблагодарить всех, кто столько сделал для него, — после чего на всех парах понесся домой. В такой день, как сейчас, он чувствовал, что должен быть с дочерьми.

Они были его жизнью — они, две его дочки, да еще кленовый сироп. Дочки щедро дарили его любовью — так же щедро, как клены одаривали его своим соком. Он просто счастливчик, благодарно думал Мика. У некоторых и того нет.

Он снова и снова повторял это себе — может быть, потому, что думать о Хизер было слишком страшно. Почти до утра он пролежал в постели, ни на минуту не сомкнув глаз. Ему казалось, она рядом, он чувствовал тепло, исходившее от ее тела, блаженно вздыхал и на мгновение проваливался в сон. А когда просыпался, ее не было… И Мика вновь беспокойно крутился в постели.

Он не стал рассказывать девочкам о той сделке, которую заключила Кэсси. Конечно, это была трусость с его стороны, вернее, даже глупость, но ему до смерти не хотелось отвечать на вопрос, когда же она вернется домой. Честно говоря, он и сам толком этого не знал, потому что этого не знала и Кэсси. Она что-то бормотала вчера о магистрате, членах городского совета, о соглашении по поводу неразглашения, которое якобы необходимо подписать. Но все это разом вылетело у Мики из головы, стоило только Кэсси вновь упомянуть о возможном возвращении в Калифорнию.

Да и потом, когда Хизер вернется, было не так уж важно — гораздо больше его волновало, вернется ли она вообще? Мика догадывался, что не узнает об этом до последней минуты. И боялся, что невольно возбудит в дочерях надежду, которой, возможно, не суждено сбыться.

Стар без всяких оговорок желала получить свою мамочку назад. Девочка страшно боялась вновь оказаться брошенной — мысль о том, что Хизер может выбрать не их с Мисси, а ту, другую свою дочку, стала для Стар настоящим кошмаром. А вот Мисси, напротив, была не так уж уверена, что хочет возвращения Хизер. Она еще не простила ее ухода и нарочно растравляла в своей душе горечь и обиду на «бросившую» их мачеху. Впрочем, в душе Мика ее понимал. Он и сам сначала чувствовал примерно то же. В этом отношении Мисси пошла в него. А Стар? А Стар росла точной копией Хизер — причем до такой степени, что это иной раз казалось невероятным. И если она решит остаться в Калифорнии, для малышки Стар это будет ужасным ударом.