Случайная связь

У девушки яркая внешность, запоминающаяся, но сейчас она выглядит немного напуганной, бледной и уставшей. Неужели Эрик действительно расстроил её свадьбу с другим мужчиной? Спрашивать о подобном невежливо. К тому же Рина чем-то напоминает меня несколько месяцев назад, когда я осталась без поддержки близких людей, ошибочно считая их таковыми. 

– Надолго летишь в Мюнхен? – пытаюсь разговорить свою новую знакомую, но тщетно.

Рина отрицательно качает головой и отворачивается, обнимая себя руками.

Сын в животе начинает беспокойно копошиться. Я прикладываю руку и слегка поглаживаю. Паша тут же замечает этот жест и прищуривается, сканируя меня внимательным взглядом. Показываю ему большой палец, мол, всё в порядке, и расплываюсь в улыбке. Получаю утвердительный кивок, и они с Эриком продолжают оформление документов. 

– Готово. – Эрик протягивает Рине какие-то бумажки, и они направляются к самолёту.

– Нужен месяц или два, чтобы всё тут доделать, и я прилечу, – заверяет Измайлов, целуя меня в висок.

Появление Эрика и его подружки отвлекло от грустных мыслей о предстоящей разлуке, но ненадолго. От понимания, что ещё месяц или два я проведу без Паши, накрывает отчаянием. Это безумно долго, учитывая, как быстро начал расти живот. И как мало времени остаётся до родов.

– Толкается? – спрашивает Паша, когда я снова морщусь и слегка напрягаюсь.

Беру его ладонь и кладу на живот. Сын всё время копошится. Очень больно. Будто протестует и тоже не желает улетать из России.

– Активный растёт. В спорт отдадим, да?

– Обязательно, – хмыкаю я.

Приподнимаюсь на цыпочки и оставляю поцелуй на губах Паши. Близости между нами не было очень давно. Угрозы выкидыша больше нет, но Измайлов так и не прикоснулся ко мне со дня выписки. И вряд ли прикоснётся. До самых родов. 

– Лап, прекращай, – просит Паша, когда я углубляю поцелуй и прижимаюсь крепче. – Я ведь не железный. Иной раз страшно до тебя дотрагиваться после всего кошмара, который ты пережила.

Эти слова попадают в цель, сердце начинает ныть по новой.

– Иди, – кивает он в сторону трапа. – Я скоро прилечу. 

Ещё в машине мы договорились, что Паша не будет заходить в самолёт, а я не стану оборачиваться. Выполняю своё обещание, но лишь потому, что не могу сдержать слёз и не хочу, чтобы он их увидел. 

В Мюнхене меня встречает Наташа. Рина за весь полёт не проронила ни слова, но когда я спрашиваю её номер, диктует цифры, и на моё предложение как-нибудь встретиться в кафе и погулять по городу, отвечает согласием. Не люблю лезть в душу людям, но и оставаться безучастной к боли других тоже не могу. А Регине – оказывается, это полное имя девушки – сейчас, похоже, очень больно.

Первые две недели проходят относительно спокойно и безмятежно. Я занимаюсь обустройством дома, докупаю необходимые вещи, присматриваю что-то для детской и сына. Выбираю коляску, кроватку, посещаю исправно клинику, сдаю анализы, а по вечерам жду звонка от Измайлова. Весь следующий месяц считаю дни до нашей встречи и мысленно сажусь в самолёт, отправляясь к нему в Москву. Больше не радуют ни изучение языка, ни курсы по менеджменту и экономике, ни прогулки с Наташей и Тимуром, ни новые покупки – абсолютно ничего. Я безумно тоскую по Паше.

В один из вечеров, когда я сижу над учебниками, звонит сестра. Машинально прикладываю трубку к уху и закрываю тетрадь с конспектами. 

– Приём, телепузик, – слышится довольный голос Ани, и на душе становится теплее. – Измайлов за такое по голове не погладит, но я представила, как ты обрадуешься, и мне стало плевать на его одобрение. Сдаю свежую информацию: Ярослав разговаривал сегодня с Пашей и тот сказал, что летит в Мюнхен.

– Шутишь? – хрипло выдыхаю я, чувствуя, как сердце пускается вскачь.

– Стала бы я так издеваться над твоей нервной системой? В твоём-то положении!

– Вряд ли, – соглашаюсь я и шумно втягиваю в себя воздух, не в силах унять дрожь. 

Встаю с дивана и начинаю нервно расхаживать по комнате. Выглядываю в окно. Погода прекрасная, я собиралась погулять, но теперь не уверена, что покину стены квартиры. Буду ждать Измайлова.

– Мы, кстати, на днях возвращаемся с Ярославом из Мурманска, присматриваем себе жильё в Москве. 

– Правда? Это радостная, но и одновременно грустная новость, – говорю я, хотя мыслями очень далеко. – Не знаю, когда вернусь в Россию.

– Не печалься, арбузик. Я прилечу через пару недель, ближе к родам. Скинь мне свежую фотку в полный рост. А лучше набери по видеосвязи. Так соскучилась по тебе. 

Слышу, как в прихожей хлопает дверь, и машинально делаю шаг в её сторону.

– Ань, мне пора. Кажется, Паша приехал, – прощаюсь с сестрой, завершая разговор. 

Твёрдо и уверенно говорить не получается, голос звучит тихо и растерянно. Я так ждала этой встречи! Почти два месяца! Мои чувства сейчас похожи на реку, вышедшую из берегов. Их так много, что затапливает всё вокруг.

Паша замирает, скинув ботинки, и его брови дёргаются вверх, когда он замечает меня, прислонившуюся к стене и наблюдающую за ним.

– Кто-то не выглядит сильно удивлённым, – расплывается в улыбке Измайлов. – Сестра сдала, да?