Случайная связь

Едва мы оказываемся в коридоре, как в здании появляется порядка десяти людей в чёрной форме, с масками на лицах и оружием в руках. Первое, что я испытываю, –растерянность, а следом панику и страх. Становится дурно, когда до меня доходит, каких именно «гостей» ждали в офисе Паши.

– Да что ж такое, – удручённо и немного нервно вздыхает Звягинцев, закрывая меня собой. – Софья, идите ко мне в кабинет.

Но я не успеваю сделать и шага, как слышу: 

– Андрей Валерьевич, добрый вечер.

Из-за спины адвоката могу разглядеть лишь седовласую макушку незнакомца и резкую жестикуляцию рук.

– Все остаются на своих местах. Не первый раз ведь встречаемся, знаете, как себя вести. Или есть новенькие? Покажите, кого прячете, – просит он Звягинцева.

Тот делает шаг в сторону, и я встречаюсь с хищными чёрными глазами «гостя». Несколько секунд смотрю в незнакомое лицо, вспоминая, где видела его раньше. Догадка озаряет яркой вспышкой. Точно. В тот вечер, в ресторане, когда Паша сделал мне предложение. Седоволосый был в обществе миловидной блондинки. Мужчина задумчиво рассматривает меня в ответ, затем достаёт корочку из кармана брюк, раскрывает её и сует мне под нос. 

– Габузов Альберт Павлович. Служба экономической безопасности ФСБ. 

Я ничего не успеваю толком прочесть, кроме фамилии и должности, и он прячет удостоверение обратно.

– Работаем, – кивает своим людям. – И не забываем про камеры. Так, а тут у нас что? – Габузов бесцеремонно выхватывает бумаги из моих рук и листает, чуть не вырывая страницы из папки. – Выезд за границу на ПМЖ и покупка недвижимости в Мюнхене? Интересно. Очень интересно. 

45 глава

Не представляю, как Паша работает, когда у него болит голова и мозги сдавливает от напряжения. Именно так я могу охарактеризовать свою боль, которая разламывает в эту минуту череп пополам. А Измайлов в подобные моменты ещё и умудряется делать вид, будто у него всё под контролем. Оказывается, это очень тяжело. 

– Вы Зимина Софья Андреевна? – спрашивает у меня Габузов.

Понятия не имею, как вести себя при обыске, но выбираю тактику молчания. Возможно, она ошибочная, не знаю.

– Софья моя племянница, – подаёт голос Звягинцев и тем самым приходит мне на помощь. – Эти бумаги никак не относятся к вашему визиту. 

– Разве я спрашивал у вас, Андрей Валерьевич? – Габузов переводит на адвоката хмурый взгляд. – Давайте каждый будет заниматься своей работой? 

Следователь, пролистав папку до конца, впивается в меня задумчивыми глазами, осматривает с ног до головы и кивает на кабинет Измайлова. 

– Пройдёмте, Софья Андреевна. Родственные связи – это хорошо, – произносит он тихо, чуть повернув голову в сторону Звягинцева. – Породнитесь скоро, да, Андрей Валерьевич? 

– Возможно, – спокойно отвечает адвокат.

От шума в ушах я почти ничего не слышу. Мысли скачут вразнобой. Если следователь сказал, что они здесь не первый раз, то поводов для беспокойства нет? Но внутри всё дрожит от напряжения. И Паша… Он ведь не рассчитывает увидеть меня в стенах своего кабинета. Он такой вспыльчивый, как бы чего плохого не случилось. Габузов ведь этого и добивается, приглашая меня пройти в кабинет? Хочет посмотреть на Пашину реакцию? Чтобы потом, в случае чего, спровоцировать на конфликт и влепить ему статью за применение насилия или оскорбление представителя власти? Теперь понимаю, почему мы ушли в тот раз из ресторана – чтобы этот человек не увидел нас вместе и тем самым не имел на Пашу рычагов давления.  

В кабинете Измайлова много людей. Они устраивают беспорядок: разбрасывают бумаги и лазят по шкафам. Паша сидит на краю стола в расслабленной позе и с усмешкой на губах наблюдает за творящимся беспределом. 

– Здравствуй, Павел, – здоровается Габузов, когда мы переступаем порог кабинета. – Сотрудничать с нами не собираешься, как посмотрю? Я не один. С родственниками твоими будущими. У вас тут нечто вроде семейного подряда намечается? Жена в какой сфере будет воровать? Или она далека от твоих тёмных делишек? – насмешливым тоном спрашивает следователь, приближаясь к Измайлову.

Паша поворачивает голову, и на какие-то доли секунды наши взгляды встречаются. Он меняется в лице, челюсть сжимается, в глазах – холодная сталь. Но он тут же берёт себя в руки и отворачивается.

– Семейное гнёздышко вьёшь? – продолжает наседать Габузов и швыряет папку на стол. 

Нахально улыбается и переводит взгляд на одного из своих людей в чёрном, едва заметно кивает ему. В считаные секунды Паша оказывается лежащим, его вжимают лицом в пол и обращаются так, словно он опасный рецидивист. 

Моё сердце к подобному не готово.

– Даже не надейся. В этот раз трогать не буду, хотя камеры уже отключили. Ты мне сегодня в сознании нужен. Но знал бы ты, как хочется извинения ещё раз принести. Аж носок ботинка чешется. Может, ты нам сопротивление окажешь? Или оскорбишь меня как-нибудь? Чтобы мы счёт сравняли?

– Слабых и обездоленных не обижаю, – чеканит Измайлов.

Габузов довольно кивает. 

– Постановление фотографировать будешь? Я сегодня опять добрый.

– Проводите обыск и выметайтесь.