Случайная тайна от олигарха

Камилла опускает взгляд на шестизначную сумму и тяжело сглатывает. Я буквально вижу, как в эту самую минуту в ней борется корысть и преданность к семье. Когда она поднимает взгляд, в карих глазах горит только решимость и алчность. — Где подписать?

По венам мгновенно устремляется бурной рекой адреналин и триумф, но за внешним фасадом моего спокойствия, этого, как всегда, абсолютно не видно.

— Вот здесь, — мой тон вкрадчивый и спокойный, что совсем не вяжется с жёсткостью в глазах.

В жизни нет справедливости, и только мы сами вершим её.

*Боевые выплаты — один из видов оплаты для лиц, принимавших участие в боях и специальных операция по ликвидации террористов по решению государственных органов.

Глава 50

Мирьям

— Мы сегодня были на УЗИ.

Взгляд Ани моментально загорается интересом. Голубые глаза ближе к зрачкам становятся насыщеннее, почти кобальтового цвета. Класс! Не замечала раньше, что у Ожерельевой глаза-хамелеоны. Анька, чтобы привлечь к себе внимание, нетерпеливо протягивает руку через стеклянную поверхность стола и слегка тянет меня за манжету шелковой классической блузы цвета топленых сливок.

— Мирьям, не томиии, — жалобно канючит эмоциональная подруга, делая умильные умоляющие глазки кота из мультика «Шрек». — Что сказал Давид, когда увидел на УЗИ Русланчика? Он был рад?

На моих губах тут же расцветает загадочная улыбка Мона Лизы. Наверное, это чувство знакомо всем девушкам в «интересном» положении. Рука непроизвольно тянется к животику, который я больше не имею желания и резона скрывать, а сегодня и вовсе даже решилась подчеркнуть портупеей*. Уж очень мне нравится, как по-собственнически и гордо смотрит Давид, когда я не скрываю свое положение. Не тороплюсь отвечать на вопрос, чем довожу подругу почти до белого каления. Делаю не большой глоток молочно- клубничного коктейля, забавляясь тем, как Ожерельева в нетерпении ерзает на стуле.

Наконец, сжалившись над подругой, прикрываю ресницами лукаво блестящие глаза.

— Он в полном восторге, Ань.

— У-уу, — тянет разочарованно подруга, обиженно выпячивая полную нижнюю губу и огорченно сопя. — Я надеялась на подробности, а ты как всегда… Хоть клещами из тебя вытаскивай!

Продолжаю мечтательно улыбаться, не обращая внимания на ворчание Ожерельевой. Ну, как такое можно рассказать? Это сокровенно, интимно. У меня до сих по всему телу бегают мурашки, стоит вспомнить, как внимательно, с жадным интересом, ни на секунду не открываясь от экрана, Давид смотрел на изображение нашего малыша в 3D УЗИ. В темно-карих бархатных глазах отражался такой перехватывающий дух восторг, что даже не возникло никаких сомнений — Садулаев безумно хочет ребенка.

Нашего ребенка — наследника.

Должна признать, не покривив душой, отец из Давида выйдет отличный. Такой, о котором я сама и мечтать не могла. Малыш еще не родился, а уже любим. Давид так гордится фактом будущего отцовства, что это не может не затронуть самые глубинные струны моей души. Даже страшно подумать, что в недавнем прошлом я была готова утаить от любимого факт рождения сына. Сейчас это кажется высшей мерой кощунства. Такая жестокость! Как это вообще в мою голову могло прийти?!

Эгоистка.

Русланчик заслуживает полной семьи и точка. Мы с Давидом дадим ему все то, чего в свое время не дополучила я. Уж я-то не совершу ошибок своего отца! Мысленно прошу прощения у отца. Я уже давно совершенно не держу зла, но факт остается фактом. Отец пошатнул мою психу так, что до сих пор разгребаю последствия. И это так или иначе отразилось на отношениях с женихом. Уже приличное количество времени я стараюсь смотреть на все через другую призму, а разбитые розовые очки лежат ненужной кучкой мусора в самом дальнем углу души. Все, что мне остается — это отпустить прошлое, сделать выводы и не допустить ничего подобного в будущем уже со своими детьми.

Сегодня я хочу сделать то, на что настраивала себя уже несколько дней. Я больше не хочу, чтобы между мной и Давидом что-то стояло. Пока я не решу вопрос с Лазаревым, мы не сможем двигаться рука об руку вперед, даже если в глубине души Давид простил меня.

Я знаю, что он сегодня заканчивает около двух, поэтому мы с Аней «зависаем» в кафе напротив «Парадайз Плаза». Пока Ожерельева, почти захлебываясь, щебечет, рассказывая мне самые свежие сплетни офиса, я лениво разглядываю из окна красиво обустроенный архитектурный ландшафт.

— Денис в последнее время зазнался, — неодобрительно фыркнув, докладывает подруга, помешивая фарфоровой ложечкой в большой чашке какой-то экзотический чай с ароматом сосновых шишек и лимона. — Думает, если у него теперь есть свой личный кабинет, он выше всех кастой.